Виниловые истории

История эта началась 22 декабря 1975 года, когда мне, 15-летнему пареньку, отец подарил на день рождения супердефицитнейшую вещь – пластинку эстрадных хитов советского композитора Давида Тухманова «По волне моей памяти». Кто бы мог подумать, что этот альбом станет причиной массового увлечения и изучения современной поп-культуры мной, моими друзьями, одноклассниками и просто ровесниками. Кстати, в нашей обычной горьковской школе эта была первая подобная пластинка.

В одночасье, особо не церемонясь, в мир 14–15- летних пацанов и девчонок ворвалась и завертелась яркая, жизнерадостная, звонкая карусель музыкальных стилей, исполнителей, жанров и мелодий, наполнив наши неокрепшие юношеские сознания свежим ветром перемен, надежд и протеста.

Ну что ж, есть первый «пласт». И его на чём-то необходимо слушать. В моей семье в то время был переносной проигрыватель грампластинок под типичным названием «Юность». Маленький складной чемоданчик, в нижней части которого размещалось проигрывающее устройство с переключателем скоростей воспроизведения 33, 45 и 78 оборотов в минуту, а в верхней части – динамик мощностью аж в целых 1 ватт. Весь мой класс, приятели из параллельных 8-х и отдельно приглашенные персоны из 9-х классов регулярно собирался у нас дома и «до дыр» заслушивали желанный альбом. Но нам хотелось лучшего: звучания, «пластов», впечатлений! Из кладовки была извлечена старая громоздкая ламповая радиола «Чайка» 1953 года выпуска, приобретённая моими родителями на свадебные деньги в уже далёкие годы. Немного помудрив с проводами, я соединил эти два музыкальных прибора в одно целое и … О чудо! Они не только работали, но и выдавали очень приличное звучание и мощный звук. А если правильно расположиться между этими монстрами, можно было уловить подобие стереофонического звучания. Разместив этот «ракетный комплекс» в своей маленькой комнате, в которой жили вдвоём с братом, я добился мощного звучания, чему не в малой степени поспособствовала адская акустика железобетонной «брежневки». В течении двух дней стены нашей комнаты были завешаны постерами знаменитых хоккеистов и даже добытыми по случаю портретами рок-звёзд.

Наступил год 1976. Подаренная мне пластинка была выучена наизусть, диск запилен окончательно, но нам с пацанами хотелось большего. Мы уже знали, что на подпольном радиорынке можно за огромные деньги приобрести практически любую грампластинку. На радиорынке – не на современном, а на так называемом «толчке», расположенном на Волжском откосе под комплексом лыжных трамплинов – там удобнее всего было заметить приближающуюся милицейскую облаву и моментально рассыпаться в разные стороны, предоставив доблестным стражам порядка решать вечную проблему «Буриданова осла» – за кем из «пластиночников» и в какую сторону бежать, да и бежать ли на фиг… Так вот, на этом «толчке» за бешеные деньги можно было приобрести любой «пласт». Цены начинались от 50 рублей за музыкантов из стран соц. лагеря до 200 рублей за новинки западной поп-музыки. Стоит напомнить, что средняя зарплата по стране в те годы составляла 60-80 советских рублей в месяц.

Я, мой лучший друг Серёга М., мой тёзка Павел В. и ещё один тёзка Сергей П. начали копить деньги. Мы недоедали, экономили на завтраках и обедах, собирали и сдавали пустую стеклотару и макулатуру. Через месяц мы вчетвером набрали 50 рублей. Заветный «полтинник» в ближайшие выходные был обменян нами на толчке на пластинку венгерской группы «Neoton» – всё, на что хватило денег. Зато в хорошем состоянии и не запиленная.

И понеслось… Неделю слушаем и танцуем всем классом. Затем вчетвером голодаем, экономим, сдаём стеклотару. В выходные идём вчетвером на «толчок», продаём прежнюю пластинку, добавляем накопленные деньги, приобретаем новый «пласт». Неделю слушаем, танцуем, копим, меняем. Так рождалась наша «ливерпульская четвёрка» мушкетёров-одноклассников, не подозревавших, что широко и дружно мы будем вместе шагать по жизни не так уж и долго; не помышлявших, насколько мы действительно герои того, нашего, времени, и как жестко жизнь и судьба оценит это геройство братства сильных и равных… Наши причёски «под бокс» и «полубокс» уступили место густым охапкам длинных (но всегда чистых) волос с прямым пробором посредине а-ля Джон Леннон. Первые фирменные джинсы появились у Сергея П., основного модника нашего класса и притаранили мы их всё с того-же «толчка» за 200 кровных рублей. Иногда Сергей давал нам их поносить. Это было очень круто!