Винляндия

— По край-мере я её не разбросаль по всему заведенью, включая свою рубашку, будто на парковке. — Да, верняк с неким упором сказано, и это всё после того, как они на двоих разделили, может, и немного, но всё ж парковку-другую, даже кое-какие приключения на оных. Зойд догадался, что в некий момент после их последнего сходнячка Эктор, словно бы от бури, надвигающейся на горизонт его жизни, принялся всё заносить в дом. Застряв на много лет в поле на уровне ГС-13[13] из-за своей принципиальности, он поклялся — думал Зойд, — что выйдет за ворота пораньше, не успев даже стать каким-нибудь cagatintas[14], бюрократом, что даже срёт чернилами. Но, должно быть, какое-то дельце себе сварганил, может, слишком холодно ему стало — пора и распрощаться со всеми этими пристально озираемыми парковками на милости тамошних стихий и законов вероятности, и здравствуй ГС-14, а мир снаружи кабинета пускай остаётся в удел публике, что лишь начинает карьеру, такие его сильней оценят. Очень жаль. Для Зойда, кто и сам подвержен тяге лезть на рожон, это долгое неповиновение было самым убедительным коммерческим доводом Эктора.

А вниманию Эктора утром федеральные компьютеры не представили того, что переулки сегодня все отведены региональному полуфиналу среди юниоров. Со всех северных округов в городок съехались детки — состязаться в этих причудливо изрезанных пазами шедевральных дорожках, оставшихся ещё с высокого прилива здешней лесоповальной промышленности, когда возводились большие дома, все с каркасами из секвойи, а со скользких от дождя дилижансов сходили легендарные плотники, гении по дереву, способные построить вам что угодно, от кегельбана до уборной в стиле плотницкой готики. Шары били в кегли, кегли в дерево, откуда-то рядом грохотало эхо столкновений, а с ним неслись стада деток в разных куртках для боулинга, у всякого в руке по меньшей мере один шар в мешочке плюс шаткие стопки газировки и еды, всякий со скрипом распахивал сетчатую дверь между дорожками и рестораном, а она с тем же скрипом захлопывалась на следующем пацане, который скрипел ею настежь сызнова. Немного эдаких повторов понадобилось для воздействия на Зойдова сотрапезника, чей взгляд метался взад и вперёд, а сам он мычал мелодийку, в которой лишь после шестнадцатого такта Зойд признал «Знакомьтесь — Флинтстоуны» из хорошо известного многосерийного телемультика. Эктор домычал песенку и кисло взглянул на Зойда.

— Твои тут есть?

Приехали. Ладно.

— Ты о чём эт, Эктор?

— Ты меня поняль, дуриля.

В глазах его Зойд не мог разглядеть ничего.

— Ты с кем это разговаривал?

— С твоей женой.

Зойд принялся накалывать и перенакалывать вилкой энчилады, пока Эктор выжидал.

— Эм-м, ну и как она?

Глаза Эктора повлажнели и чуть выкатились.

— Не оч, дружочек.

— Что мне пытаешься сказать, у неё неприятности?

— На лету схватываешь для старого торчили, а вот тебе ещё угадайка: слыхаль когда-нить об отзыве субсидий? Может, в новостях заметиль, по Ящику, всякие сюжеты о рейганомике, а та-акже про срезанья федеральных бюджетов, и тэ-дэ?

— Она в какой-то программе была? А теперь больше не в ней? — Беседовали они о его бывшей жене, Френези, ныне на годы и мили в прошлом. И зачем, помимо бесплатного обеда, Зойд тут сидит и всё это слушает? Эктор, подавшись вперёд и блестя глазами, начал выказывать признаки наслаждения. — Где она?

— Ну, у нас она быля под Защитой Свидетелей.

Сразу не расслышав ударения на была:

— Ой херня, Эктор, это для Мафии, которая пытается стать бывшей Мафией, но притом не помереть сперва, с каких пор ты этот мафиозный холодильник под политических держишь, думал, ты просто хвать их и фигак в дурдом, как в России делают.

— Ну, технически там строка бюджета быля другая, но всё равно распоряжаются федеральные маршальи, как и с мафиозными свидетелями.

Дядя мог его раздавить, кратко сбацав чечётку по компьютерным клавишам — так чего ж Эктор так неестественно дружелюбен? Сдерживать старого крутого двересноса могла, со всей очевидностью, лишь доброта, к несчастью, черта, коей при рождении он был столь обделён, что никто живой или мёртвый никогда нигде на нём её не наблюдал.

— Стал-быть — она с этими мафиозными ябедами, деньги исчезают, но у вас её досье по-прежнему, вы её можете настучать, когда понадобится…

— Неверно. Её досье ликвидировано. — Слово провисло в деревянном пространстве, между перкуссионными атаками из соседства.

— Почему? Думал, вы, ребята, никогда никаких досье не ликвидируете, со всемь-эть-вашими игрушками в субсидии, рассубсидии, пересубсидии…