Винляндия

К 1960-м куноити, коим и самим не мешало бы движение денежной наличности, начали просачиваться в индустрию самосовершенствования, не вполне процветая, как это произойдёт несколько лет спустя, и предлагать, в итоге, фантазийные марафоны энтузиастам Ориента, групповые тарифы на «Выходные Ниндзя-Деток», помощь отвергнутым адептам дзэна («Никаких бамбуковых палок — никогда!» — обещали рекламные объявления в «Психологии сегодня») и прочую восточную методику. Всегда можно было полагаться на то, что, с вожделением на уме, явятся мужчины определённого возраста, разряженные как на сафари, с военными причёсками и, зачастую, в тисках безжалостной ностальгии, рассчитывая на некий кордебалет азиатских росинок. Вообразите их удивление на установочном занятии в первый день, когда на сцену одна за другой выходили Сёстры, все в обмундировании ниндзя и с бесперспективным безразличием на лицах. Не только большинство не было азиатками, но многие оказывались вообще-то чёрными, а вдоба-авок ещё и мексиканками! Что тут творится?

— Вот он, — сказала ДЛ, — зацени. — Они свернули за изгиб, и под яркой луной лес расступился, а земля покатилась вниз по склонам пастбищами, затем ольховыми зарослями туда, где стремился и падал ручей, за ним же, в вышине на другой стороне, стоял Приют. Крутые стены, с испятнанной непогодой старой побелкой, не столько высились над всхолмлённой, местами вздыбленной территорией, сколько почти удобочитаемо отражали её, словно бы сияли на всех своих различных углах, как огромные грубые зеркала, под древними черепичными крышами, уже потемневшими и разъеденными стихиями, с окнами, утопленными в тень и, по виду, не имеющими отношения ни к какому порядку уровней, какие могут располагаться внутри. Подъезжая, Прерия увидела сводчатые проходы, колокольню, взаимное проникновение высоких известковых поверхностей с кипарисами, перечными деревьями, фруктовый сад… ничего не показалось ей особенно жутким. Она ж ребёнок калифорнийский, растительности доверяла. Жуть, самая сердцевина мурашек, лежала далеко позади на этой дороге, в личности, но не ограниченная ею, жёсткой и почти незримой, вроде кварца, её преследователя Бирка Вонда.

ДЛ знали на воротах наружных и внутренних, смотрели на неё там подолгу, чего Прерия трактовать не могла никак. Когда они поднялись в здание приёма, на подъездной дорожке под фонарями уже стоял приветственный комитет, все в чёрных ги, под водительством высокой, подтянутой и учёной на вид женщины по имени Сестра Рошелль, которая оказалась Старшей Внимательницей, сиречь матерью-настоятельницей этого заведения.

— ДЛ-сан, — приветствовала она свою давнюю ученицу и противницу. — Что теперь за новая шкода? — ДЛ поклонилась и представила Прерию, на которую Сестра Рошелль уже пристально глядела так, словно была с нею знакома, но отчего-то делала вид, что нет. Они вошли во дворик, выложенный плиткой, с фонтаном. Перекликались и носились совы. Под луной лежали голые женщины. Другие, все в чёрном, стояли кучками в тенях галереи. — Какой-то новый интерес правоохраны? — осведомилась Сестра Рошелль.

Ответной репликой ДЛ должно было стать нечто вроде: «О, а вы нынче на них работаете?» — изъявленной эмфатически, но она лишь тихо ждала в, как впоследствии узнала Прерия, Позе Внимательницы, очи долу, рот на замке.

— Так шериф будет высаживать нам ворота сразу, как считаешь, или подождёт до утра понедельника? Тут у нас не «Собор Парижской Богоматери», и если даже она не какая-то беглица, ты же принимала Присягу Ниндзетты, Статья Восемь, если помнишь, параграф Б? «Не предоставлять жительства тому, кто не способен взять ответственность за свой как ввод, так и вывод».

— Типа заработай то, что жрёшь, отвечай за то, чем срешь, много лет это и практикую, — сказала Прерия, — что ж ещё? — Не та, в первую очередь, разновидность ребёнка, что всякое принимает на свой счёт, перехватывая сообщения СЧВ, что в этих местах и чёткими бы не сочли, она присматривала за линией своего позвоночника и спокойно встречала нейтральный, но энергичный взгляд женщины. — Ну так, может, тут у вас какая-нибудь рабоче-учебная программа есть, список курсов, тарифная сетка, может, выберу что подешевле, стану студенткой с проживанием, а плату отработаю? — извлекшись из зрительного контакта ровно для того, чтоб оглядеться, как бы домашних дел поискать, за которые никто не брался, стараясь материализовать какую-нибудь сделку.

Похоже, Главную Ниндзетту заинтересовало.

— Готовить умеешь?

— Кое-что. В смысле у вас что, кухарки нету?

— Хуже. Многие считают себя поварами, но у них клинические делюзии. Мы тут прискорбно знамениты худшим столом во всём семинарском сообществе. А на следующие выходные ждём очередную паству и пробовали различные комбинации персонала, но ничего не получается. Кармическая инвариантность такова, что за высокую дисциплину Сестринства мы платим зоопарком на кухне. Пойдём, сама увидишь.