Виннету

Тангуа гордо выпрямился и отозвался с глубоким презрением:

– Не бывать? А кто ты такой, чтобы приказывать мне? Ты – жаба против медведя со Скалистых гор. Пленные – моя собственность, я волен поступать с ними как хочу.

– Они попали в ваши руки благодаря нашей помощи, и мы имеем на них такое же право, как и вы. А мы требуем сохранить им жизнь.

– Требуй чего угодно, белый пес, я смеюсь над твоими словами!

Тангуа плюнул мне под ноги и хотел уйти, но я ударил его кулаком, и вождь свалился на землю. Однако Тангуа оказался крепким орешком, мой удар не лишил его сознания, и вождь попытался встать. Пришлось ударить второй раз. В то же мгновение Сэм схватил за горло одного из индейцев, повалил его на землю и придавил коленом, Дик и Билл кинулись ко второму, а третий, воспользовавшись замешательством, с воплем пустился бежать.

Я помог Сэму связать индейца, а тем временем Стоун и Паркер справились со своим.

– Жаль, – сказал я, – что одного мы упустили.

– Я кинулся на того же, которого выбрал Стоун, – оправдывался Паркер. – Потеряли всего две секунды, но индеец успел сбежать.

– Ну что приуныли? – подбодрил нас Сэм Хокенс. – Ведь ничего страшного не случилось, разве только пирушка начнется чуть раньше. Не трусьте прежде времени. Через две-три минуты индейцы будут здесь, так что давайте готовиться к встрече.

Без лишних раздумий мы связали Тангуа. Геодезисты с ужасом смотрели на нас. Прибежал старший инженер и закричал:

– В чем дело, господа? Чего вы набросились на кайова? Теперь мы все погибнем!

– Вы совершенно правы, сэр, так оно и будет, если вы все немедленно не присоединитесь к нам, – ответил Сэм. – Позовите сюда своих людей, и идемте с нами! Не волнуйтесь, мы вас защитим.

– Вы нас защитите? Да это же…

– Хватит болтать! – оборвал его Сэм. – Мы прекрасно знаем, что делаем. Если вы не с нами, я и ломаного гроша не дам за ваши головы. Скорее решайтесь или пеняйте на себя!

Мы подняли связанных индейцев, отнесли их на большую поляну и положили на траву. Бэнкрофт с тремя помощниками поспешили за нами. Мы заранее выбрали это место, так как в открытом поле чувствовали себя в большей безопасности: все вокруг было видно, как на ладони.

– Кто будет вести переговоры с краснокожими? Разрешите мне! – попросил я.

– Нет, сэр, – возразил Сэм. – Оставьте это мне. Вы еще недостаточно владеете индейским жаргоном. Однако ваша помощь понадобится – делайте вид, словно собираетесь прирезать вождя.

Не успел Сэм закончить, как до наших ушей донесся дикий вой индейцев, а спустя несколько секунд они сами выскочили из-за кустов. Краснокожие приближались к нам не плотной толпой, а растянутой цепью: одни бежали быстрее других. Это было нам на руку, ибо с толпой сражаться намного труднее.

Мужественный Сэм вышел вперед и спешно стал подавать знаки индейцам, чтобы те остановились. Он кричал им что-то, но из-за расстояния я не мог разобрать слов. Попытки Сэма не сразу произвели нужное воздействие, лишь после нескольких призывов бежавшие первыми остановились, за ними и остальные. Сэм что-то толковал им, все время указывая на нас. По моему приказанию Стоун и Паркер приподняли бесчувственного Тангуа, а я достал нож и замахнулся на вождя. Краснокожие издали крик ужаса.

Сэм все это время что-то им объяснял. Наконец один из индейцев, вероятно второй вождь, вышел из толпы и последовал за Хокенсом к нам, гордо подняв голову. Когда они оба подошли, Сэм указал на наших пленников и сказал:

– Вот, можешь убедиться, что мои уста, говорят правду. Смотри, они в нашей власти!

Индеец, с трудом сдерживая гнев, внимательно посмотрел на трех кайова и ответил:

– Эти два краснокожих воина еще живы, но вождь, как мне кажется, мертв.

– Он жив. Удар Шеттерхэнда лишил Тангуа чувств, но в скором времени душа его вернется в тело. Подожди здесь, присядь пока. Когда вождь придет в себя и сможет снова говорить, мы вместе обсудим, как быть дальше. Но если кто-нибудь из вас поднимет на нас оружие, нож Шеттерхэнда выпьет кровь из сердца Тангуа. Хуг! Я тебе обещаю!

– Как вы посмели поднять руку на друзей?

– На друзей? Неужели ты веришь своим словам?

– Верю. Ведь мы выкурили трубку мира.

– Да, выкурили, но такому миру нельзя доверять.

– Почему?

– Разве обычаи кайова разрешают обижать друзей?

– Нет.

– Ваш вождь обидел Шеттерхэнда, и мы уже не считаем вас нашими друзьями. Смотри, вождь шевелится!

Тангуа, которого Стоун и Паркер положили на землю, действительно пошевелился. Спустя несколько мгновений он открыл глаза, посмотрел на каждого из нас, будто хотел вспомнить, что же случилось, наконец пришел в себя и крикнул:

– Уфф, уфф! Шеттерхэнд меня свалил. А кто связал?

– Я, – ответил я.

– Сними с меня ремни! Я приказываю!

– Ты не выполнил мою просьбу, и теперь я не исполню твой приказ. Ты не имеешь права приказывать мне!

Окинув меня злобным взглядом, Тангуа яростно прошипел:

– Молчи, щенок, не то я тебя уничтожу!

– Лучше ты помолчи. Тангуа обидел меня, поэтому мой кулак свалил его с ног. Шеттерхэнд не допустит, чтобы кто-нибудь безнаказанно обзывал его белым псом или жабой. Веди себя повежливее, иначе будет еще хуже!