Читаем Винни-Пух и люби друзи полностью

Который несколько упал,

Чтобы соратники сильней

Возненавидели зверей

С юго-восточной части леса,

Где чтят Ословы интересы.

Грифон (как главный по душе,

Почти что Бога атташе

И пастырь добрый) излагал

Такой словесный мадригал:

«Давайте скажем, что едят

Они младенцев, поросят,

Овцят, лосят и шакалят…

И даже (бог мой!) медвежат».

«Какая чушь, - мяукнул Кот, -

Такая глупость не пройдёт».

«Нет, Дикий друг мой, ты не прав, -

Овечий голос был гнусав.

Ибо она, затиснув губы,

То говорила через зубы. -

В такой подаче что-то есть.

Толпе придется это съесть».

«Расскажем, что Юго-Восток

Не развит, глуп и недалёк. -

Продолжил благостный Грифон. -

Расскажем также, что, пардон,

Ссут там и серут под кусты

От бескультурной простоты.

Подчеркивая, что у нас

Культура - просто высший класс,

Что мы элита из элит,

А там любой зверёк - бандит».

Кивнула радостно Овца,

Подбадривая мудреца,

Простого пастыря зверей,

Чей голос сладок, как елей.

А покрасневший Дикий Кот

Вздохнул в предчувствии забот,

Какие он приобретёт,

Поддерживая этот сброд.

Поднялся радостный базар,

Хурал Овцовый впал в угар,

Рождая творческий пиар,

Как посильней раздуть пожар.

«Нам нужно радостно вещать,

Всего побольше обещать.

Твердить, что у зверей нет благ,

Лишь потому, что жив Ишак».

«А также организовать

Побольше заводил, чтоб слать

Их по окрестным по местам,

По перелескам и кустам.

Пускай подсказывают всем,

Придерживаясь наших схем,

Что, где и как, кому кричать,

К чему взывать и что ругать».

«А также нужно, чтобы лес

Теснился слухами не без

Участья наших мудрецов,

Хитрословесных шельмецов.

Так чтоб любая новость шла

Во вред приспешникам Осла.

А что хорошее: ну там,

Что солнце всходит по утрам,

Что светит по ночам луна,

Что за зимой идет весна, -

Припишем, братья-хитрецы,

Стараньям Пуха и Овцы».

«Еще запустим без затей

Канал честнейших новостей,

Чтобы на нём, не суетясь,

Укатывать Ослистов в грязь».

Так потихоньку, по чуть-чуть

Концепции слагалась суть,

Как оранжистам поступать,

Чтоб зверя лучше завлекать.

Та суть проста и не сложна:

Побольше злобы и говна.

А что ж приверженцы Осла?

Как в их хурале шли дела?

Да точно также. Ведь они,

С одной произошли квашни,

Что и оранжевые звери,

Пусты и гадки в равной мере.

И сколько бы они гурьбой

Себя в цвет бело-голубой

Не красили, их суть одна -

Смесь той же злобы и говна.

Ослисты свой антипиар

Построили на том, что жар

Оранжевый на экспорт к ним

Был заслан Скунсом де самим.

Лишь деньги, что из-за морей,

Подвигли глупеньких зверей

На Пуховый переворот,

Создав шатанье и разброд.

Твердила также рать Иа,

Порою путая слова,

Что Скунсам важно разделять,

Чтоб властвовать и управлять;

Что Скунсам хорошо тогда,

Когда в другой стране беда;

Что каждый скунсодемократ

Доволен, если где-то ад,

Не дома у него, а там,

Где он бывает редко сам;

Что охмуренье и развод

Зловонье Скунсово несёт.

Таким был простенький набор

Ослиных тезисов в отпор

Пиарщикам со стороны

Оранжевой полустраны.

<p>ПРИЛОЖЕНИЕ К СЕДЬМОЙ ГЛАВЕ</p>

ПРИЛОЖЕНИЕ К СЕДЬМОЙ ГЛАВЕ. УПОИТЕЛЬНЫЕ И СЛАДОСТНЫЕ ВОЗДЫХАНИЯ КРЕАТИВЩИКА-ПОЛИТТЕХНОЛОГА ПЕРВОГО УРОВНЯ ВОСЬМОЙ ГИЛЬДИИ

Мы такие ребята умелые,

Мы такие ребята прекрасные.

Мы из черного делаем белое,

А из белого делаем красное.

Отслюнявьте вы нам ассигнации -

Из блондиночки склеим брюнеточку,

Винни сделаем лидером нации,

Из Овцы, и той слепим конфеточку.

С ног на голову ставим мы нужное,

А не нужное просто мы вытравим,

Мы умелые, чуткие, дружные,

И за это неслабый счет выставим.

<p>ГЛАВА ВОСЬМАЯ</p>

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, В КОТОРОЙ ВИННИ-ПУХ, НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО ОН МЕДВЕДЬ, ОБНАРУЖИВАЕТ В СЕБЕ ЗАДАТКИ НАСТОЯЩЕГО ЛЬВА

Услышав это сообщение, Пух очень взволновался и предложил немедленно устроить икспедицию к Восточному Полюсу, но Кристофер Робин был чем-то занят с Кенгой, так что Пух отправился открывать Восточный Полюс сам.

Прекрасно всё-таки, когда

Детей игривая орда

Весельем будоражит дом,

Даруя радостью при том.

Обременительно без слов

Иметь обилье кумовьёв,

Им бесконечно потакать

И всяко-разно помогать.

Когда вы просто рядовой

Зверёк из массы трудовой,

То кумовьёвское тиранство

Для вас, как бабушки жеманство,

До места, в общем, одного.

Но коль достигли вы чего,

То кумовья уж тут как тут -

Летят, как мухи на продукт,

Который каждый должен знать.

Его не будем поминать.

Пух кумовья имел вагон

С тележкой маленькой вдогон.

Им не умея отказать,

Стал их повсюду продвигать,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шаг за шагом
Шаг за шагом

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе». Стихотворения Федорова, довольно изящные по технике, большей частью проникнуты той «гражданской скорбью», которая была одним из господствующих мотивов в нашей поэзии 60-х годов. Незадолго до его смерти они были собраны в довольно объемистый том, под заглавием: «Песни жизни» (СПб., 1883).Кроме стихотворений, Федорову, принадлежит несколько мелких рассказов и юмористически обличительных очерков, напечатанных преимущественно в «Искре», и большой роман «Шаг за шагом», напечатанный сначала в «Деле» (1870), а затем изданный особо, под заглавием: «Светлов, его взгляды, его жизнь и деятельность» (СПб., 1871). Этот роман, пользовавшийся одно время большой популярностью среди нашей молодежи, но скоро забытый, был одним из тех «программных» произведений беллетристики 60-х годов, которые посвящались идеальному изображению «новых людей» в их борьбе с старыми предрассудками и стремлении установить «разумный» строй жизни. Художественных достоинств в нем нет никаких: повествование растянуто и нередко прерывается утомительными рассуждениями теоретического характера; большая часть эпизодов искусственно подогнана под заранее надуманную программу. Несмотря на эти недостатки, роман находил восторженных читателей, которых подкупала несомненная искренность автора и благородство убеждений его идеального героя.Другой роман Федорова «Попытка — не шутка», остался неоконченным (напечатано только 3 главы в «Деле», 1873, Љ 1). Литературная деятельность не давала Федорову достаточных средств к жизни, а искать каких-нибудь других занятий, ради куска хлеба, он, по своим убеждениям, не мог и не хотел, почему вместе с семьей вынужден был терпеть постоянные лишения. Сборник его стихотворений не имел успеха, а второе издание «Светлова» не было дозволено цензурой. Случайные мелкие литературные работы едва спасали его от полной нищеты. Он умер от разрыва сердца 47 лет и похоронен на Волковском кладбище, в Санкт-Петербурге.Роман впервые был напечатан в 1870 г по названием «Светлов, его взгляды, характер и деятельность».

Андрей Рафаилович Мельников , Иннокентий Васильевич Омулевский , Иннокентий Васильевич Федоров-Омулевский , Павел Николаевич Сочнев , Эдуард Александрович Котелевский

Приключения / Детская литература / Юмористические стихи, басни / Проза / Русская классическая проза / Современная проза
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи