Винни-Пух и все-все-все

ХВАЛЕБНАЯ ПЕСНЬ
(кричалка)

Вот здесь лежит большущий ствол,
А он стоял вверх головой,
И в нем Медведь беседу вел
С его хозяйкою (Совой).
Тогда не знал никто-никто,
Что вдруг случится ужас что!
Увы! Свирепый Ураган
Взревел — и повалил Каштан!
Друзья мои! В тот страшный час
Никто-никто бы нас не спас.
Никто бы нам бы не помог,
Когда б не Храбрый Пятачок!
— Смелей! — он громко произнес. —
Друзья, скорей найдите трос
(Допустим, толстенький шпагат,
А лучше — тоненький канат).
И знайте: пусть грозит Беда,
Для Смелых выход есть всегда!
И вот герой вознесся ввысь,
Туда, туда, где брезжил свет, —
Сквозь щель Для Писем и Газет!
Хоть все от ужаса тряслись
И говорили "Ох" и "Ах", —
Герою был неведом страх!
О Храбрый, ХРАБРЫЙ ПЯТАЧОК!
Дрожал ли он? О нет! О нет!
Нет, он взлетел под потолок
И влез в "Для писем и газет".
Он долго лез, но он пролез
И смело устремился в Лес!
Да, он, как молния, мелькнул,
Крича: — Спасите! Караул!
Сова и Пух в плену. Беда!
На помощь! Все-Все-Все сюда! —
И Все-Все-Все (кто бегать мог)
Помчались, не жалея ног!
И вскоре Все-Все-Все пришли
(Не просто, а на помощь к нам),
И выход тут же мы нашли
(Вернее, он нашелся сам).
Так славься, славься на века
Великий Подвиг Пятачка!

— Вот, значит, как, — сказал Пух, пропев все это трижды. — Вышло не то, чего я ожидал, но что-то вышло. Теперь надо пойти и спеть все это Пятачку.

"Я ищу новый адриск для Совы ты тоже Кролик".

— Что все это значит? — спросил Иа.

Кролик объяснил.

— А в чем дело с ее старым домом?

Кролик объяснил.

— Мне никогда ничего не рассказывают, — сказал Иа. — Никто меня не информирует. В будущую пятницу, по моим подсчетам, исполнится семнадцать дней с тех пор, как со мной в последний раз говорили.

— Ну, семнадцать — это ты преувеличиваешь…

— В будущую пятницу, — пояснил Иа.

— А сегодня суббота, — сказал Кролик, — значит, всего одиннадцать дней. И, кроме того, я лично был тут неделю назад.

— Но беседа не состоялась, — сказал Иа. — Не было обмена мнениями. Ты сказал "Здорово!" и промчался дальше. Пока я обдумывал свою реплику, твой хвост мелькнул шагов за сто отсюда на холме. Я хотел было сказать: "Что? Что?" — но понял, конечно, что уже поздно.

— Ну, я очень спешил.

— Должен говорить сперва один, потом другой, — продолжал Иа. — По порядку. Иначе это нельзя считать беседой. "Здорово!" — "Что, что?" На мой взгляд, такой обмен репликами ничего не дает. Особенно если когда приходит ваша очередь говорить, вы видите только хвост собеседника. И то еле-еле.

— Ты сам виноват, Иа. Ты же никогда ни к кому из нас не приходишь. Сидишь как сыч в своем углу и ждешь, чтобы все остальные пришли к тебе. А почему тебе самому к нам не зайти?

Иа задумался.

— В твоих словах, Кролик, пожалуй, что-то есть, — сказал он наконец. — Я действительно пренебрегал законами общежития. Я должен больше вращаться. Я должен отвечать на визиты.

— Правильно, Иа. Заходи к любому из нас в любое время, когда тебе захочется.

— Спасибо, Кролик. А если кто-нибудь скажет Громким Голосом: "Опять Иа притащился!" — то ведь я могу и выйти.

Кролик нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Ну ладно, — сказал он, — мне пора идти. Я порядком занят сегодня.

— Всего хорошего, — сказал Иа.

— Как? А, всего хорошего! И если ты случайно набредешь на хороший дом для Совы, ты нам сообщи обязательно.

— Обещаю, — сказал Иа.

И Кролик ушел.

Пух разыскал Пятачка, и они вдвоем побрели снова в Дремучий Лес.

— Пятачок, — застенчиво сказал Пух, после того как они долго шли молча.

— Да, Пух!

— Ты помнишь, я говорил — надо сочинить Хвалебную Песню (Кричалку) насчет Ты Знаешь Чего.

— Правда, Пух? — спросил Пятачок, и носик его порозовел. — Ой, неужели ты правда сочинил?

— Она готова, Пятачок.

Розовая краска медленно стала заливать ушки Пятачка.

— Правда, Пух? — хрипло спросил он. — Про… про… тот случай, когда?… Она правда готова?

— Да, Пятачок.