Вино и мандрагора (СИ)

И Сианна кинулась на Диту. Сознание растерявшейся было женщины вдруг услужливо выдало ее уроки по самообороне для начинающих. Уклоняясь от занесенного оружия, Дита ловко ушла в сторону и с силой ударила Сианну по голеностопу. Княжна не удержала равновесия, но успела взмахнуть ножом, круто развернувшись, буквально в падении. Увернуться Дита не смогла, она лишь почувствовала, как лезвие удивительно легко рассекает кожу над ее ребрами, а еще жуткую злость и обиду. Сианна упала на подставленный локоть, но, видимо, под него попал камень, потому что она неуклюже завалилась на бок. Прижав руку к ране, Дита от души пнула княжну по лицу. Потом еще раз… Голова Сианны странно откинулась, а затем с хрустом опустилась затылком на крупный остроконечный камень.

Дита отрешенно посмотрела на стекающую по ее бриджам кровь. Чувствуя нарастающий шум в голове, она аккуратно опустилась на землю неподалеку от неподвижно лежащей Сианны. Голова начала кружиться сильнее, а перед глазами поплыли радужные круги, но Дита тщательно проверила, нет ли за ее спиной слишком крупных камушков, о которые она могла бы расшибить голову, и только потом потеряла сознание.

========== Эпилог ==========

Из дневника Диты фон Цигельмайер, адвоката по бракоразводным процессам из Виковаро.

…Смерть сестры глубоко потрясла княгиню Туссента. И хоть кровь Сианны была и остается на моих руках, поскольку, пусть и не преднамеренно, но я оборвала ее жизнь, ведьмак Геральт из Ривии взял всю вину на себя. Его немедленно заточили под стражу и бросили в темницу, как государственного изменника и убийцу. Об этом я узнала уже спустя неделю, когда усилиями Региса и целительницы-магички, приглашенной Орианой, практически полностью оправилась от нанесенной мне раны. Разумеется, я пожелала немедленно отправиться во дворец, дабы вступиться за ведьмака, но меня опередили. Регис сообщил, что, как только Геральта арестовали, он передал меня на попечение Орианы, которая любезно согласилась принять меня в том удручающем состоянии, в котором я находилась, а сам отправился в Новиград. Перемещаясь быстрее любого другого существа, он разыскал менестреля Лютика и рассказал ему о печальной случайности, повлекшей за собой смерть Сианны. Лютик немедля отправился в Туссент, несмотря на то, что прошлые весьма близкие отношения с Анной-Генриеттой вполне могли закончиться для него эшафотом, и убедил княгиню помиловать Геральта ввиду его прошлых заслуг, а также спасения Боклера от вампиров. Как ни странно, за Геральтом даже оставили право собственности на винодельню «Корво Бьянко».

Что интересно, именно появление в Боклере Лютика пролило свет на опеку надо мной, которую взвалил на свои плечи Геральт. Когда мы с Регисом отправились к тюрьме, дабы встретить нашего друга, менестрель, вышедший из ворот темницы вместе с ведьмаком, едва завидев меня изумленно воскликнул: «Мильва!», а затем подбежал ко мне, схватил за руки, посмотрел в глаза и так же изумленно заявил: «Нет, не Мильва!». Оказалось, что я обладаю феноменальным сходством с Марией Барринг, прозванной Мильвой, которая погибла больше семи лет назад, помогая Геральту в поисках и вызволении княжны Цириллы из лап колдуна Вильгефорца. Тогда уж ведьмак, наконец, и соизволил мне объяснить, что, увидев меня на большаке в лапах мерзавцев, пожелавших скальпировать меня за мои опрометчивые эксперименты с краской для волос, тоже сперва принял за Мильву, и лишь после того, как негодяи были убиты им и странствующими рыцарями Мильтоном де Пейрак-Пейраном и Пальмерином де Лонфалем, разглядел, что сходство хоть и велико, но до идентичности ему далеко. Я лишь могу поблагодарить высшие силы за то, что покойная Мария Барринг, пусть земля ей будет пухом, сделала для Геральта из Ривии столь много, что он решился встать на мою защиту и помогать мне, хоть это порой было нелегко.