Вино и мандрагора (СИ)

Решать надо было быстро. Женщина заметила, что прямо над той веткой, по которой карабкался дворянчик есть другая, потоньше, зато по ней можно было добраться до самого яйца и схватить его сверху. «Ну, я же не сто кило вешу», — рассудила Дита и полезла по веточке.

Увы, чтобы проклятая деревяшка треснула и обломилась, хватило даже дитыного веса. Издав приглушенное уханье, увлекая за собой кучу листьев, мелких веточек и несколько фонариков, женщина рухнула прямо на дворянчика, который уже тянул свою ручонку к яйцу феникса. Не выдержав резко удвоившегося веса, ветка, по которой карабкался кавалер, тоже сломалась…

Дита плашмя рухнула на траву. Рядом, громко постанывая, приземлился и кавалер. Сверху на женщину посыпались остатки золотого гнезда, ошметки коры, ворох листьев. Треклятое яйцо покатилось по траве, а за ним, задрав юбки, с победными воплями кинулись придворные дамы. Но не могла Дита упустить победу из рук, когда та была так близко. Кое-как приподнявшись, не обращая внимания на слегка размытый и покачивающийся мир вокруг, она на четвереньках подползла поближе, а затем отчаянно оттолкнулась от земли руками и ногами.

Придворные дамы укоризненно покачали головами и разошлись, не выдержав такой наглости и вульгарности, а Дита, тяжело дыша, перевернулась на спину, сжимая в руке яйцо феникса.

Мокрый и раздраженный Геральт приехал на террасу, где они расстались получасом ранее, верхом на единороге. Точнее, на белом коне, который играл роль единорога, поскольку сам рог красовался уже не на голове животного, а был крепко сжат в кулаке ведьмака.

Дита сидела на красивой мраморной лавке, переводила дух после охоты за яйцом феникса и искренне ненавидела замок Боклер со всеми его обитателями, включая досточтимую княгиню. Сама же Анна-Генриетта как ни в чем не бывало подбежала к ведьмаку и радостно продемонстрировала ему яйцо:

— Смотри, Геральт, я добыла яйцо феникса!

Дита возмущенно уставилась на спину княгини, но не нашла в себе сил даже возмутиться такому бесцеремонному присвоению ее заслуг. Как бы там ни было, именно Дита сперва лазала по дубу, а потом своим телом спасала яйцо от когтистых лапок придворных барышень.

— Прекрасно, — ведьмак спешился, — у меня есть ключ и одна подсказка.

Дита отрешенно наблюдала за тем, как Анна-Генриетта и Геральт склонились над подсказками, извлеченными из рога единорога и яйца феникса. Кто-то в саду затянул печальную песню о любви, а под самой террасой, укрытые в тени кустов, дамы обсуждали отвратительное поведение некого седовласого мужчины, который нахально отобрал у господина-де ла Шанса золотую рыбку.

— «Первый слог мой в тепле, второй у лисицы, а третий хранят все придворные лица»… Что за ересь? — возмутилась княгиня.

— Лисица… — Геральт почесал подбородок. — Может, где-то здесь есть грот или пещера… Лисица живет в норе.

Дита выразительно хмыкнула.

— У тебя есть идея? — тут же взбеленилась княгиня. — Если есть — выкладывай скорее! Не заставляй нас ждать! Каждая минута на счету!

Женщина потерла уставшие, зудящие ноги:

— Это же обычная шарада, — сказала она, поднимаясь. — Возьмите первый слог от «тепла», второй от «лисицы», а третий от «лица» так, чтобы получилось слово…

— Теплица! — воскликнула Анна-Генриетта. — Геральт, ты говорил, что у тебя есть ключ! Покажи его… Да-да, — закивала она, едва завидев ключик, который ведьмак достал из кармана, — у нас есть теплица, которая запирается именно на такой ключ! Давай быстрее!

Ведьмак и досточтимая княгиня Анна-Генриетта бодро потрусили по ступенькам в сторону теплиц. Дита, разумеется, потащилась за ними, проклиная все на свете. Безумный день никак не хотел заканчиваться, а женщина чувствовала, что ее силы на исходе, как физические, так и моральные.

Теплицы располагались в самом темном участке замковых садов. Вела Анна-Генриетта, которая прекрасно ориентировалась среди множества дорожек, живых изгородей, скульптур и строений из дерева и стекла, предназначенных для того, чтобы защищать от снега самые теплолюбивые сорта растений и рассаду.

— Это здесь! — княгиня указала пальцем на одну из теплиц, дверь которой действительно была заперта на висячий замок.

За стеклом смутно виднелось какое-то движение, и Дите вдруг очень захотелось, чтобы это был Мильтон де Пейрак-Пейран, который просто решил размять ноги.

Геральт снял замок, открыл дверь, и острый запах крови ударил в нос.

Мильтон действительно был в костюме Зайца, но, увы, беднягу настиг хищник… Пол в теплице почернел от пролитой крови, а то, что убило барона, сверкнуло желтыми глазищами, взмахнуло острыми когтями и выскочило прочь, высадив стекло. Геральт помчался следом…

«Куда же он? Без эликсиров нельзя! А вдруг его ранят», — мысли пронеслись в сознании женщины со скоростью галопирующего коня и она, вырвав рукав из рук вцепившейся в него Анариетты, побежала за ведьмаком.

***