Вино из Атлантиды. Фантазии, кошмары и миражи

Фёрнэм и Лэнгли вышли на улицу и оказались среди поразительных светящихся зданий: над их головами пересекались бесчисленные хрустальные изгибы и плоскости. Аисфа уверенно шагал по направлению к фантастической волнообразной арке, открывавшей вход в самое высокое строение, чьи прозрачные невесомые купола и шпили устремляли свое кристальное великолепие прямо к стоявшей в зените луне.

У идущего впереди Аисфы никакого оружия при себе не было, но у четверых его сородичей, замыкавших ряды, имелось что-то вроде стеклянных или хрустальных серпов с широкими лезвиями и тупыми концами. По улице и в дверях неземной красоты строений сновали другие представители невероятного ультрафиолетового народа, занятые своими загадочными делами. В городе кипела тихая призрачная жизнь.

Перед самой аркой Фёрнэм и Лэнгли разглядели вдалеке усыпанный камнями склон Лобнора, который в лунном свете казался до странности прозрачным и нереальным. Потрясенный Фёрнэм сообразил, что под влиянием того самого препарата, о котором рассказывал Аисфа, земные объекты тоже теперь видятся не так, как раньше.

Они вошли в огромное здание, заставленное разнообразными приспособлениями – искривленными сферами, асимметричными дисками и кубами, очертания которых постоянно менялись, сбивая путников с толку. Некоторые вбирали в себя лунный свет, подобно сверхмощным линзам, и переливались ослепительным огнем. Ни Фёрнэм, ни Лэнгли не могли даже вообразить, для чего нужны подобные устройства, а Аисфа и его спутники не снизошли до телепатических объяснений.

Внутри здания ощущалась назойливая вибрация, от которой обоим путешественникам сделалось не по себе. Непонятно было, откуда она исходит; возможно, она просто-напросто им мерещилась или же воспринималась не осязанием, а каким-то другим органом чувств. Как бы то ни было, неприятная дрожь внушала тревогу и словно одуряла, а Фёрнэм с Лэнгли инстинктивно противились ее воздействию.

Весь первый этаж занимал один огромный зал. Причудливые приспособления становились все выше, уходя наверх концентрическими ярусами. В грандиозном куполе пересекались под всевозможными углами живые лучи загадочного света, сплетаясь в яркую и постоянно меняющуюся паутину, от которой слепило глаза.

Аисфа вывел их на пятачок в самом центре. Там стояла тонкая колонна футов пяти высотой, вокруг которой кольцом выстроилось с десяток тиисинов. На верхушке колонны в небольшом углублении лежал светящийся эллипсоид, крупный, как яйцо гигантской ископаемой птицы. От этого предмета во все стороны, как спицы от ступицы, горизонтально расходились лучи – они пронзали головы и тела застывших вокруг колонны тиисинов. Фёрнэм и Лэнгли ощутили испускаемое яйцом пронзительное гудение, которое каким-то образом было неразрывно связано с лучами, словно само сияние звучало.

Аисфа остановился, повернулся к ним, и в голове снова раздался его голос:

– Этот светящийся предмет называется Дōир. Сейчас вы все равно не способны осмыслить его истинную природу и происхождение. Скажу только, что он имеет некоторое отношение к тому, что вы называете минералами; и в том мире, откуда мы явились, существовали и другие подобные ему. Дōир генерирует мощную энергию, неразрывно связанную с нашим жизненным циклом, а его лучи заменяют нам пищу. Если мы потеряем Дōир, последствия будут весьма плачевными. Сейчас мы живем многие тысячи лет, но без него наша жизнь значительно укоротится из-за недостатка питательных и восстанавливающих лучей.

Фёрнэм с Лэнгли как зачарованные смотрели на сияющее яйцо. Оно загудело громче, количество лучей увеличилось, и они вытянулись еще дальше. Именно от Дōира, догадались путешественники, и исходит вибрация, которая так тревожила их и угнетала. Она как будто исподтишка давила и гипнотизировала, словно эллипсоид обладал собственным сознанием и хотел противоестественным образом смять их волю и поработить чувства и разум.

В голове раздался мысленный приказ Аисфы:

– Идите туда – к тем, кто вкушает свет Дōира. Мы полагаем, что с его помощью вы сможете с течением времени очиститься от земного несовершенства, а ваши тела постепенно трансформируются и станут схожи с нашими, и тогда вы будете воспринимать то, что воспринимаем мы.

Неохотно, словно по принуждению, Фёрнэм и Лэнгли шагнули вперед.

– Не нравится мне это, – прошептал Фёрнэм. – Слишком уж все странно.

Призвав на помощь последние остатки воли, он застыл, не дойдя до мерцающих лучей, и за плечо удержал Лэнгли.

Ослепленные сиянием, они стояли и глядели на Дōир. В его сердцевине пульсировал холодный неугомонный огонь, в котором ощущалось некое безымянное зло, отличное от зла земного. Длинные, чуть подрагивающие лучи копьями пронзали полупрозрачные тела стоявших вокруг колонны тиисинов.

– Поспешите! – велел Аисфа. – Сила Дōира убывает и прибывает через равные промежутки времени, еще несколько мгновений – и она постепенно уйдет внутрь. Лучи исчезнут, и вам придется ждать много-много минут, пока излучение не вернется.