Вино викингов

– Хорошо. Открою вам правду, Сергей Владимирович. Москит мне сказал, что на него вышел Игрок и попросил его сделать одно доброе дело.

Мелкий человечек «конкретно» пробудился к жизни. Того и смотри, выпрыгнет наружу!

– Какое?

– Убить какого-то конкурента.

– И?..

– И теперь Игрок на меня сердит. Я как бы вмешалась в его планы. За это он может мне напакостить. Вот я и собираюсь его поймать. Дабы за спиной врага не оставлять.

Симонов призадумался. Причину я выдвинула хорошую. Над ней требовалось помозговать.

Я отвлекла его от раздумий, спросив:

– Ну так что? Сотрудничаем?

Кивнул он. С условием, но – согласился:

– Но только я вам ничего не рассказывал, Евгения Максимовна! Сами понимаете, что информация эта сугубо служебная и разглашению не подлежит. Для вас я, пожалуй, сделаю исключение. В знак моего к вам уважения и ради нашего дальнейшего сотрудничества.

И-эх-х-х… Придется и второго динозавра в твои лапы сдавать, сволочь ты корыстная. Только так тебя и можно к сотрудничеству склонить.

Я пообещала:

– Как и Москита, Игрока я тоже вам отдам. Хорошо?

Он приподнял левую бровь:

– Привезете и его в багажнике?

Я кивнула:

– Если сам не пойдет – привезу. А что? Тащить на себе я его не собираюсь. Я девушка слабая!

– Я бы так не сказал.

Да говори ты как хочешь.

Я вздохнула. Эти вопросы начали меня доставать.

– Дело ваше. Но мужика я на себе унести не смогу. По роже ему настучать – да, это запросто. Но тащить – увольте, не собираюсь. Так что рассказывайте мне о привычках Игрока, о его характерных выражениях, и я к Ветрову поеду. Мне еще гонорар получить надо. Эти три дня, кстати, мне неделей показались!

– Хорошо.

Отперев сейф, Симонов вытащил оттуда объемистую папку. Положил ее передо мной:

– Вы пока читайте, а я чайник поставлю.

– А у вас кофе есть?

– Есть.

– Какой?

– «Нескафе».

– Устроит.

– А сколько вам сахару положить?

– Две ложки.

Жил-был парень, Кирсанов Олег Дмитриевич. Жил он в Самаре. Родился двадцать четвертого сентября тысяча девятьсот семидесятого года. Родители его работали на заводе, восстанавливали послевоенный Советский Союз. Достатка большого в семье не водилось, поэтому пареньку пришлось идти работать уже в четырнадцать лет. Он и работал. Около года. Но потом, попав под влияние улицы, работу забросил. Стал, как тогда таких именовали, беспризорником. Научился в карты играть, курить, подворовывать время от времени. Ну и прочие хулиганские действия совершать. Карты ему дались сразу. Да и вообще все азартные игры. Везло, как самой Фортуне. Осознав, какую с этого можно иметь выгоду, он занялся играми всерьез. И уже к восемнадцати годам заимел славу фартового человека. Обыгрывал даже матерых мастеров-любителей. В двадцать лет, так уж сложилось, Самару ему пришлось оставить. Кирсанов перебрался в Тарасов, подальше от шумных городов и соблазнов. Даже в училище смог поступить, дав взятку директору. Одновременно начал он посещать секцию бокса. Все, вроде бы исправился. Вот-вот образование получит. Человеком – почти – стал. Но нет. Наступили девяностые годы… Познакомился он с Ветровым. Сдружился с ним. Вошел в состав его группировки – позднее. И понеслось!.. ОПГ. Разбой. Грабежи. Игорный бизнес. Похищения. Рэкет. Убийства. Вымогательства… Так продолжалось несколько лет. До того момента, пока ветровская группировка не развалилась – за какую-то неделю. Изменив внешность, паренек убил корпевшего над ним хирурга и исчез, не оставив о себе никаких сведений. В неизвестном направлении скрылся. На этом история заканчивается…

Я закрыла папку. Спросила:

– А примечательные выражения его какие-нибудь вы знаете?

– Примечательные выражения?

– Да.

– Мне известно только то, что он обожает увеличивать ставки вдвое. Ну, и проживает на данный момент в Тарасове. Богато проживает.

Так, капитан! Москит-то поболе тебя рассказал. И зачем я к тебе пристала, раз ни хрена дельного ты сказать не можешь? На чай напросилась. На вопросики твои подлые отвечала.

Я вздохнула разочарованно:

– Маловато будет! Ну а наколки на его теле имеются?

– Нет. Татуировки он на кожу не наносил.

Скверно. Таким макаром можно любого богача хватать и требовать, чтобы он признался – это он изменил внешность, завалив хирурга. Не вариант, что он окажется Игроком. Нужны фотографии всех богатеньких. А где их взять? Валерий Игнатьевич их мне не даст. Начнет отговаривать опять. Что ж, придется мне ехать в центровое казино Тарасова. И там уже действовать по обстановке. Ударим экспромтом по зыбкой неопределенности! Разглядим осколки. И Игрока среди них найдем.

Я допила кофе. Докурила. И, распрощавшись с Симоновым, отправилась в особняк Ветрова. За гонораром. С известием, что атак на него больше не будет. Вот обрадуется мой «мамонт»…

Сейчас я заеду во двор и отвешу Сереге подзатыльник. Подниму указательный палец и скажу:

– Учись, салага, динозавров в плен брать!