Винодел

— Карен! Господи, что случилось?

Она удивленно заморгала, пытаясь избавиться от пелены на глазах. Робби бежал к ней, ему оставалось еще несколько футов. Потом склонился, приподнял ее, обнял и прижал к себе.

— Ты в порядке? — чуть отстранившись, спросил он. — Карен, ты… как ты?

Вейл сипло закашлялась и кивнула. Чистый воздух проникал в легкие, и думать становилось проще. Крепко обняв, Робби повел ее к машине, но на полпути остановился и еще раз спросил:

— Как ты?

— Нормально.

Снова кашель.

— Все будет хорошо.

И он снова повел ее к машине.

Джон Уэйн Мэйфилд сидел в кустах, прижав к глазам бинокль. Чтобы рассмотреть что-то на таком расстоянии, да еще ночью, понадобились бы специальные приборы ночного видения. У него таких приборов не было, но отблески пожара освещали парковку достаточно ярко.

Он никогда прежде не работал с огнем, но должен был признать: вид пламени, которое взмывает ввысь, пожирая все на своем пути, гложет, его захватило. Мощное зрелище!

Проблема одна: как пометить то, что произошло? Как дать понять, что поджог — дело твоих рук?

А самое обидное, он был слишком далеко. Его это не будоражило; он не получал удовлетворения, к которому привык, которого алкал. Он был человеком, который ценил тактильные удовольствия. Ему нужно было ощущать смерть кожей. И смотреть на нее вблизи.

Сидя в зарослях, он вспоминал все известные ему методы убийства. Пистолеты, поджог, яд… Все они приводили к смерти, но всем им чего-то недоставало. Тем не менее у огня были свои преимущества. Поджигатель мог собственными глазами видеть растопку, что подкармливала внутреннее пламя.

Мэйфилд снова поднес бинокль к глазам и продолжил наблюдение.

Сирена выла все громче. Со всех сторон мерцали огни, вокруг нее кто-то суетился. Пожарные, выпрыгнув из машины, раскатывали шланг. Парамедики держали ее за левую руку, Робби был справа. Потом ее подняли и оттащили в сторону, подальше от пожарной машины, от дыма, от всей этой беготни.

Ее усадили на бампер машины скорой помощи, надели кислородную маску, и кто-то посветил фонариком ей в глаза, проверяя реакцию зрачков.

Вейл посмотрела на Робби.

— Спасибо, спасибо… — пробормотала она. — Ты спас мне жизнь. Ты спас меня…

По ее щекам, покрытым хлопьями пепла и темными пятнами сажи, катились слезы. Парамедик что-то говорил, повернув ее к себе лицом.

Она услышала голос Робби:

— Не меня благодари.

«Что?»

«Не меня благодари». Она не ослышалась.

И тут до нее дошло. Отвернувшись от парамедика, Вейл взглянула на Робби и поняла, что он смотрит куда-то влево.

— Благодари ее, — сказал он.

В мигающем свете пожарной машины стоял человек в обугленной одежде и с почерневшим лицом. Этим человеком была Роксана Диксон.

…двадцатая

Диксон, согнувшись пополам, зашлась хриплым кашлем. Второй парамедик помог ей сесть рядом с Вейл и накрыл ее лицо еще одной кислородной маской, взятой из салона.

Вейл с трудом пошевелила рукой, которая, казалось, весила добрых пятьдесят фунтов.

— Ты? Так это была ты?

Диксон смогла лишь покоситься в ее сторону, обнажив белки, особенно яркие на фоне присыпанного золой лица. Потом улыбнулась и кивнула.

Вейл улыбнулась в ответ. И это была благодарная улыбка.

Час спустя, когда пламя уже удалось потушить, на место происшествия прибыли начальник пожарной службы, Брикс, Люго и Фуллер. Вейл и Диксон дышалось гораздо легче, и они отказались от госпитализации. Им промыли глаза, сделали кислородные вливания, а несколько ожогов второй степени на ногах у Вейл смазали мазью «Сильвадин».

Едва оправившись от потрясения, Вейл спросила, каким образом Диксон оказалась в гостинице. Хотя этому, конечно, можно было только радоваться.

— Ты забыла сумочку. Засунула под сиденье и оставила там. А я, когда доставала свою из бардачка, вспомнила. Посмотрела — лежит. Я решила, что там, наверное, и телефон, и кошелек. Я живу неподалеку. Дай-ка, думаю, отвезу. — Она повернулась к зданию, уничтоженному огнем. — Такого я, конечно, не ожидала.

— Я впервые в жизни рада, что забыла где-то сумочку.

Полчаса спустя Диксон подошла к карете скорой помощи. Лицо ее было измазано гарью и потом, которые, смешавшись, напоминали потекший макияж.

— Так, я все уладила. Как только дотлевают последние угли, требования существенно снижаются. Правда, для обыска понадобится ордер или согласие владельца. Рэй с ней связался, она поехала ужинать в Сан-Франциско, но уже возвращается.

— А почему вы решили, что это место преступления? — спросил Робби.

— А чем это еще может быть, если подумать? По-моему, странно, что сразу после вашего ухода начинается страшный пожар, в котором Карен едва не погибла.

— Согласна, — сказала Вейл. — Так какой у нас план действий?

— Ну, пожарные занимаются своим делом: лазают тут, колупают обломки, ищут очаг возгорания. Они должны убедиться, что огонь погас и причина возгорания устранена. Это их прямая обязанность, для того они и прибыли на место происшествия. Но поскольку мы тоже находимся здесь, адвокат может заявить, что расследование вышло за пределы допустимых требований и превратилось в сбор улик.