Виноградник Ярраби

— Нечего вести себя со мной как гранд-дама. Я вижу, это совсем не то, к чему вы привыкли. И все-таки это лучше, чем буш. — Потом она все же вспомнила о приличиях и добавила: — Приятного сна, миледи.

С этими словами хозяйка удалилась.

— «Миледи»! — повторила Юджиния, заложив руки за голову и позевывая. — Должна признаться, никогда не чувствовала себя миледи в меньшей степени, чем сейчас.

— Бедная моя детка! Не могу передать, как я сожалею о происшедшем. — Гилберт хотел ее обнять, но она отстранилась — тело казалось липким от пота.

— Вы тут ни при чем. Я считаю, что во всем повинно лишь провидение. Как вы думаете, если мы откроем окно, москиты съедят нас заживо?

— Боюсь, что да.

— В таком случае нам суждено умереть от удушья. Но, вообще говоря, у этого окошка такой вид, будто оно просто вывалится наружу, если до него дотронуться. — Юджиния тяжело опустилась на постель. Она действительно ослабела настолько, что не могла больше стоять. — Пожалуйста, перестаньте смотреть на меня с такой тревогой. Единственное, что мне требуется, — это кувшин воды и маленькая плетеная корзинка с моей ночной рубашкой. Когда я их получу, можете действовать по своему усмотрению. Можете даже присоединиться к мужчинам в баре и попробовать убедить их пить ваше вино.

Гилберт хохотнул, глядя на нее глазами, полными любви и восхищения:

— Хотите, я пришлю вам Джейн? Или миссис Джарвис. Должен сказать, что передряги, судя по ее виду, пошли ей только на пользу.

— Мне не нужны ни та, ни другая. Проверьте только, достаточно ли удобно они устроились на ночь.

— Хорошо, моя дорогая.

Но потом он все-таки пришел, чтобы обнять ее, и прижался щекой к ее щекам.

— Я в совершенном восхищении от вас. Вы вели себя великолепно. Но умоляю, не считайте эту ночь брачной. Вы слишком устали, а эта обстановка вряд ли подходит для того, чтобы я доказал, как сильно люблю вас. Ложитесь в постель и спите. Я пойду посмотрю, как там с лошадью, проверю, на месте ли багаж. Обещаю, что не разбужу вас, когда вернусь.

Когда принесли воду, она оказалась красноватой от здешнего грунта. Но как-никак она была холодной, и, подавив брезгливость, Юджиния вымылась. Воду и мешочек с вещами принесла миссис Джарвис.

Она спросила, не нужно ли госпоже что-нибудь еще. Джейн, сообщила Молли, совсем упала духом. Она страшно напугана этой пустынной местностью.

— В таком случае пусть либо привыкает, либо возвращается в Сидней, — коротко ответила Юджиния. — Спасибо вам, миссис Джарвис, мне больше ничего не нужно. Я только достану свою ночную рубашку да еще халатик и лягу в постель.

Ей показалось, что в глазах миссис Джарвис тоже сверкнуло восхищение. Но Юджинии понадобилось собрать в кулак все внутренние силы, чтобы держаться так стойко на людях. По правде говоря, она была очень слабым созданием, которое события этой ночи подвергли в истинный ужас. Когда необходимость прогулки во двор стала несомненной, ее охватила нервная дрожь.

Может, снова позвать миссис Джарвис? Однако она тут же отбросила эту мысль. В каком смехотворном, беспомощном виде она предстанет! Будто она не в состоянии одна найти дорогу.

Лестница и узкий коридор были освещены керосиновой лампой. Дверь, запирающаяся на грубую деревянную задвижку, открылась довольно легко. Из верхнего окошка — вероятно, это было окно кухни, так как оттуда шел сильный запах прогорклого жира, — проникало достаточно света, чтобы разглядеть пыльную тропинку, ведущую к вонючей уборной.

Первый испуг она пережила, выходя из этого весьма неприятного места. Какое-то тощее существо прыгнуло на ее лодыжки и начало тереться о них, громко мяукая.

Кошка! Юджиния громко сказала:

— Ах ты, несчастное маленькое создание! Ну и перепугала же ты меня! Бедная моя. — Она нагнулась, чтобы погладить дрожащее тельце. — До чего же ты худа: кожа да кости. Ты голодаешь! Кормит ли тебя здесь кто-нибудь?

Кошка снова мяукнула жалобно, просительно. Юджиния вспомнила вытянутое жесткое и злобное лицо женщины, впустившей их в дом. Она припомнила также доносящийся из кухни запах жира и логично пришла к выводу, что где-нибудь в кладовке остались куски баранины. Она терпеть не могла людей, плохо обращающихся с животными. Они заслуживают того, чтобы у них что-то крали.

— Пошли, киска, пошли, — сказала Юджиния и, подобрав юбки, бегом направилась к кухонной двери. Убедившись, что она слегка приоткрыта, девушка обрадовалась, хотя про себя отметила: странно, что дверь из коридора во двор заперта на засов, а эта открыта...

На столе стояла лампа с прикрученным фитилем. В полутьме кто-то двигался.

— Миссис Малдуни? — спросила на всякий случай Юджиния. — Ваша кошка, похоже, умирает от голоду! Не осталось ли чего-нибудь из еды?

Скрывавшаяся в тени фигура быстро приблизилась.

— Если это ваша кошка... — продолжала Юджиния, но уже в следующее мгновение чья-то ладонь зажала ей рот, а плечо ухватила железная рука. В нос ударило невыносимое зловоние, исходящее от грязной одежды и немытого тела, а также отвратительный запах изо рта незнакомца. При тусклом свете лампы она разглядела бородатое лицо и блеск безумных глаз.