Виноградные грезы. Обрести и сохранить

Стивен выругался. Он держал мою ногу и задавал темп, а второй ладонью искал опору. Стиснул мое плечо, но захотел поцеловать ключицу, поэтому направился рукой выше, к шее. Сжал до едва уловимой боли: тело отозвалось хлесткой волной оргазма – я застонала, подаваясь навстречу. Он входил во всю длину, управлял ситуацией, забыл про осторожность и думал не только обо мне, но и о себе. Потемневшие от воды волосы упали ему на глаза, брови сдвинуты на переносице, на руках видны вены… Что-то темное вырвалось наружу. И мне это понравилось.

Стивен убрал с моей шеи руку. Побледнел. Отшатнулся.

– Извини. – Обнял, чтобы не видеть. Двигался медленно, трогал аккуратно, звучал надломленно. – Извини…

Обращался, как с хрупкой вазой. Сдерживался из-за моего прошлого? Он знает, что лучше, чем все те мужчины. Видит во мне юную фанатку? Меня не надо спасать. Это не насилие, мне нравится… узнавать иные его стороны. «Грешен, как и все», – сказал он когда-то. Почему же так стремится быть идеальным?

– Стивен. – Я отстранилась, погладила его, растерянного, по скулам и вернула ледяные пальцы на свою шею: – Если ты… Я не против.

Он округлил глаза, словно я предложила пойти на убийство. И почувствовала себя так же, маньячкой – неправильной, ненормальной.

Стивен почесал щетину. Его лицо покраснело из-за пара. Или из-за стыда… Отвернулся. Покачал головой. Нет, ему не понравилось. Зря начала эту тему. Прикрыв глаза, я поцеловала уголок его губ:

– Продолжай, Стив. – И подалась навстречу.

Он аккуратно углубил поцелуй и вновь возбудился. Развернул меня спиной. Двигался медленно, плавно. Не позволял себе лишнего. Ритмичные движения, громкое дыхание. Накрутил на кулак мои волосы, ускоряясь. Не хотел меня видеть? Или не хотел, чтобы таким его видела я? С губ срывались стоны, глаза щипало. Мы долго здесь. Проклятый пар.

– Я люблю тебя, Ари.

– И я тебя, Стивен.

Я любила его. Любила любым. Но мечтала перестать стесняться своих желаний. И узнать желания моего героя.

Стивен

В другой раз Аристель полетит со мной! На съемки, в тур. Куда угодно! Хер я клал на ее работу, друзей и другие отговорки. Я. Не могу. Без нее! И крышу мне рвет как никогда.

Ари давно украла мое сердце, но, оказывается, и в голове прочно поселилась. Где она, с кем, как ее настроение, что на ней надето, а что не надето… Секс! Секс! Секс! Со старших классов я не дрочил так часто! Позже проблема исчезла: найти разрядку для музыканта не было проблемой. А теперь я держался, я не хотел смотреть на других. Спокойствие лучшего друга только сильнее выводило из равновесия. Джерад не позвал в номер ни одну девушку за все месяцы в Северной Дакоте! «Воздержание, Стивен, откроет путь в самые темные уголки твоей души». Я не понимал, как секс связан с душой, но когда увидел Ари… Дорвался до ее тела… Слетели предохранители. Она моя. Моя. Моя!

Я искал в душевой опору, чтобы достать до чувствительной точки, быть к Ари максимально близко. Член без резинки скользил вдоль ее узких стенок. Хотел проучить? А она не промах! Вспоминал смелую выходку, расхаживать полуголой, и врезался сильнее. Мстил? Себе. От перевозбуждения разум отключился. И я не заметил, как моя рука переместилась с плеча на ее шею. Я надавил, чтобы насадиться сильнее, и Ари вскрикнула, сжалась вокруг меня. Ей… понравилось?

Мне, вероятно, понравилось тоже, но в голове зазвенел голос: «Оберегай тех, кто тебе дорог, Стивен. Не разочаруй их». Она дорога мне, отец. Очень дорога. Я принадлежал Аристель. Она принадлежала мне. Ослабил хватку. Лицо будто вспыхнуло. «Ты ответственен за мать и сестер. Ты ответственен перед своей женщиной. Ты мое продолжение, сын. Ты – Рэтбоун». Но придавливая Ари к плитке душевой, оставляя на ее теле красные полосы, прикусывая до синяков кожу и придушивая горло, я забыл, что обязан дарить моей женщине любовь, а не бездумно ее трахать.

– Стив? – Ари выдернула меня из стыдливых раздумий.

После секса мы заказали обед из японского ресторанчика и ни разу не заговорили о моем поведении. Я улыбнулся, глядя, как Ари красит ресницы у зеркала. Идет-таки на свою вечеринку.

Аристель выглядела здоровой и счастливой. В ее жизни остались только одни «Облака» – написанная нами песня[10]. Критики предвещали, что «Цветочные облака» станут хитом на уровне первого сингла Grape Dreams «Сломленная девушка». И какого черта я когда-то поверил Марти и Джераду? «Она разрушит твою карьеру». Она подарила мне хит! Два хита, ведь «Солнечный свет» я тоже посвятил Ари. Моя муза. И если на Джерада я не злился – он верил, что я верну Ари, и помогал мне, то Марти… На него я не злился тоже. Он типичный менеджер, для него риск дело неоправданное. Мы все совершили тогда ошибку. А я так и не узнал, от чего бежала моя «сломленная девушка».