Виноградные грезы. Обрести и сохранить

– Джер сказал, так будет веселее.

Джер… Почему я не удивлена?

Музыка стихла, настолько гремели мысли. Асоль, что с тобой не так?! Ты знала, что мне важна вечеринка! Как ты и кретин Андерсон посмели решать за меня! За Стивена! За моих друзей!

Но я не успела ничего сказать, Асоль сменила тему:

– О том дне, когда Джерад и Стивен пришли в бар…

– Забудь. – Я выискивала в толпе Йорана, Дори и Кевина.

Коллеги из кофейни могут узнать: я танцевала стриптиз и принимала наркотики. Благодарю, подруга!

Пока осматривалась, заметила Стивена, Бена и Логана. Они уничтожали пиццу, смеялись, что-то обсуждали. Если Стива не напрягает ситуация, пусть все остается как есть. Незачем портить праздник.

– Обидно, что ты считаешь моего парня клиентом-насильником. Джер посещал многих девушек. – Я пыталась не слушать, но Асоль жужжала над ухом: – Признайся, Ариэль, ты бы хотела видеть его в темной комнате.

– С ума сошла?! – Музыка избавила от любопытных взглядов, но я все равно понизила голос. И вкрадчиво объяснила: – Джерад моральный урод. Я девушка его друга, а он приходил ко мне, в гребаной шелковой рубашке. Бил меня. И приехал позлорадствовать!

Асоль насупилась, топнула ногой. Подруга напоминала маленького ребенка. Или загипнотизированную идолом жертву. Ради него готова гореть на костре. И мосты сжигает. Скоро Андерсон изолирует ее ото всех.

– Закрыли тему. – Я заметила светлые волосы владельца кофейни и помахала: – Йоран!

Асоль грубо дернула меня за руку:

– Это был не Джерад. Его веселит твоя теория.

– О чем ты? – В горле пересохло. Теория?

– Это просто рубашка, Ари. Рубашку Джераду отдал Стивен!

– И?

– Забавный факт. – Асоль отпустила мое запястье и, довольная, удалилась. Кое-что от прежней подруги осталось… Она больно била словами.

Откуда Стивен узнал про Cotton Candy? Никогда его не спрашивала. Сколько раз он бывал там? А в приват-комнатах? С другими девушками? Неприятный холодок змейкой по позвоночнику.

– Джеймс и Стивен неплохо ладят! – Рядом оказалась Эмилия и дала мне стакан пунша. – Мы были против, чтобы Асоль звала девочек. Выгнать их?

Я покачала головой.

Эми тихо добавила:

– Пытаюсь быть нейтральной, но вынуждена согласиться: друг Стивена плохо на нее влияет.

Плохо влияет? Джерад подменил мою самоуверенную, яркую Асоль! Она его тень, собачка! Я посмотрела на него: Андерсон хохотал над шуткой Моники, запрокинув голову и скалясь в усмешке. Есть в гитаристе Grape Dreams что-то от дикого зверя. Когда он решит вновь напасть?

Или мне следует напасть первой. Когда Моника, виляя задницей, отошла, я отдала Эмилии стакан и уверенно протиснулась мимо гостей.

– Не помню, чтобы просила помощи с организацией вечеринки. – Мой голос звучал ровно, что удивительно. Внутри я бурлила, как вулкан. – Может, хватит дурить мою подругу?

Джерад повернулся. Его идиотский свитер с лисятами на секунду сбил весь настрой. То одевается, как модель с миланского показа, то как безобидный чудак-хипстер. Он отпил из фляжки. Угловатое бледное лицо оставалось безучастным. Не узнает меня?!

– Хм… Малышка Ари.

Он взял мою руку и прислонил к себе. Я инстинктивно разжала ладонь, ощутив под мягким хлопком твердую грудную клетку. Что он делает?.. Обжег непривычным теплом. Обездвижил наглостью.

– Я люблю ее. – Наклонился, опалил запахом водки.

Сердце Джерада бросилось вскачь, ударяясь о его ребра и мою ладонь. Дыхание поверхностное, а губы приоткрыты, блестят от выпивки. «Я люблю ее». Он говорит про Асоль? Но смотрит мне в глаза, держит мою руку…

Я выдернула ладонь из длинных пальцев. Кровь прилила к лицу, в ушах зашумело, и я едва удержалась на каблуках. Благо стена рядом. Опираясь о кирпичную кладку, пыталась вернуть самообладание.

Растерянность – о ком он? Злость – он издевается! Отчаяние – мне не выиграть эту войну.

Пульс нормализовался. Я выпрямилась.

– Ты не умеешь любить, Джерад.

Гиена покинула клетку, мне следует уйти. Не провоцировать. Казалось, Андерсон потерял интерес к разговору, постукивая в такт музыке носом черного лофера, и сделал глоток из фляжки. А я до сих пор чувствовала его сердцебиение под своими пальцами.

– Ты ошибаешься, я умею любить… – Он сделал театральную паузу. И повторил за Рианной: – «Что за любовь без трагедии?»[11]

Его голос напомнил морозный ветер. Ночью. На кладбище. Внезапная улыбка придала сходство с безумцем-Джокером. Зеленые глаза остались пусты. Ему весело? Скучно? Я не понимала. Мой пульс опять взбесился, голова разболелась. Игра. Для него все – игра. Нельзя это забывать.

Я подошла вплотную. Водка. Парфюм с нотами морского бриза. Пф. Мы не на твоей вилле, Джерад Андерсон. Превозмогая подступающую к горлу панику, я отчеканила:

– В белой маске был ты. В темной комнате был ты. И я это докажу.

Он обязательно сказал бы что-то в ответ. Попытался бы сбить с толку. Но я развернулась, стиснула липкие ладони в кулаки и, наконец, смогла идти. Вернее, бежать, врезаясь в гостей. Смело. Глупо.