Виноградные грёзы. Книга 1

Когда мы оказались в гостиной, я впилась в губы мужчины страстным поцелуем и толкнула на диван. Хотелось повторить то безумство на жестком полу; и пусть он снова уйдет, плевать, я не собиралась сдаваться. Кому нужны эти разговоры?! Мои пальцы вновь запутались в его волосах. На пару секунд Рэтбоун и правда забылся, жадно отвечая, но, когда я выдернула его рубашку из джинсов, ловко перехватил мои ладони.

– Не сейчас. – Он покачал головой.

– Сейчас, – выдохнула я. – Обо всем позже… Когда-нибудь…

– Нет. – Суровый взгляд никак не вязался с подрагивающими от возбуждения руками, которыми он водил вдоль моей талии. – Расскажешь, и я весь твой, – заявил Стивен, шлепнув меня по бедру и спихнув со своих колен.

В последнюю секунду он придержал меня и аккуратно поставил на ноги, напоследок отряхнув от невидимых пылинок.

Отступать некуда.

– Хочешь знать, да?

– Да.

Презрительно щурясь, я открыла первый ящик комода и достала дневник. Для Стивена это просто история, ему конечно же плевать, что воспоминания будут донимать меня, превращаясь в ночные кошмары.

– Вот. – Я держала на вытянутой руке потрепанную тетрадь с бабочками на обложке.

Стив недоверчиво приподнял одну бровь, колеблясь: «Так просто?» Я дрожала всем телом, горло саднило. А Рэтбоун всё не решался.

– Бери, ну же!

Протянул ладонь. Хлопок – тетрадь упала на ковер: я рано одернула руку, боясь коснуться ледяных пальцев. Странно, пару минут назад позволяла этим пальцам изучать меня всю.

Стивен уже поднял тетрадь и листал заляпанные чернилами листы. Он нахмурил брови, недовольно скрипнул зубами и спросил:

– Смеешься надо мной?

– Смеюсь? С чего бы? – Трудно сдерживать улыбку, глядя на его раздосадованное выражение лица.

– Тут всё на русском. Я не знаю русского, – сухо пояснил Рэтбоун.

– О? Действительно? – Я победно усмехнулась. Воспоминания – мутная вода, которую лучше не трогать. Запрыгнув на комод, я свесила ноги. – Учи русский и вперед – разбирать мой почерк.

Стивен рассмеялся незнакомым, жутковатым смехом и, кинув тетрадь на диван, подошел ко мне вплотную. Его ладони легли на мои колени. Стив минуту буравил взглядом, а потом, обхватив рукой мою талию, стащил с комода. Сердце забилось неестественно быстро, я поперхнулась воздухом. Не чувствуя под ногами пол, надеялась восстановить сбитое дыхание – тщетно. Из моей груди вырвался тихий стон, я обняла руками шею Стивена, а ноги закинула ему на бедра. Мы переместились на диван; его губы рядом: я приоткрыла рот, желая насладиться поцелуем.

Но он остановился в миллиметре от моего лица и предостерег:

– Не играй со мной, Ари.

– Это угроза? – пыталась говорить беззаботно. – Угрожаешь мне?

– Предупреждаю. Читай. – Он поцеловал меня, прикусив нижнюю губу.

Раунд окончен. Я проиграла.

– Ну, хорошо. Хорошо! – раздраженно простонала я и взяла личный дневник. – Только, Стивен… – Я принялась нервно мять уголок тетради.

– Что?

– Обещаешь потерпеть меня пару дней? – Глаза защипало от слез. – Если после прочитанного я стану тебе противна… если ты не захочешь быть со мной… – Я села напротив Рэтбоуна в глубокое кресло. – Всё пойму, но мне бы хотелось… позволь насладиться… перед тем, как…

– Дурочка, – тепло улыбаясь, перебил Стивен. – Мне плевать на твои поступки, какими бы неправильными они ни были. Я не осуждаю тебя, не осуждал и осуждать никогда не буду.

– Но зачем тебе знать? – изумилась я.

Стивен вскинул бровь.

– Я должен знать. Просто должен, и всё. Тебе будет легче, когда ты расскажешь. Обещаю. Немного, но будет.

Поколебавшись, я открыла тетрадь. Буквы запрыгали перед глазами. Я с шумом втянула воздух, резко выдохнула и приступила к чтению вслух, переводя родную речь на английский язык.

Прошлое Аристель (2010-2013)

«Всем плевать, я это знала. Но новость о выселении будто сбила с ног. Хозяйка квартиры выгоняет меня на улицу, деньги закончились… Десять тысяч. Я думала, это много. Оказалось, моргнул – и мир уже другой. И в новом мире для меня нет места.

В Чикаго тихо. Слишком тихо для города, о котором складывают криминальные легенды. Я сижу на холодной скамье в парке, перечисляю причины, по которым пишу эту запись. Буду вести дневник. Старая привычка или интерес? Теперь моя жизнь непредсказуема.

Я приехала в Чикаго, сняла жилье. Гостиница обошлась бы дешевле, но из-за того, что я почти не выхожу на улицу, персонал бы подумал, что я умерла, вызвал полицию… Виза на исходе, и я стараюсь не попадаться копам.

В первый день я отправилась на шопинг – терапия же! – совершенно не думая о том, что деньгами стоило бы распорядиться более разумно, чем купить пару итальянских туфель и красивые платья. Также подаренная сумма тратилась на дорогой алкоголь. Я не пила, только коллекционировала. Пила я портвейн: он не горький, как виски или коньяк, прожигает горло осторожно, ласково. Заботится обо мне. Хоть кто-то обо мне заботится».

«Если бы не удача, после концерта я сидела бы в таком же аэропорту, имея при себе пару личных вещей и разбитую вдребезги надежду понравиться Стивену Рэтбоуну. Я бы не узнала, что такое любовь… моя первая любовь.