Виноградные грёзы. Книга 2

Пол казался неустойчивым – в любой момент исчезнет, и я упаду в бездну.

Стивен не верил, как бы ни пытался помочь, как бы ни ободрял… Он никогда не верил, что я вылечусь и мы будем вместе. Но верила я, поэтому держала обещание.

Царапая словами горло, смогла выдавить жалкое, но полное искренности:

– Поверь мне.

– Ари… – Мое имя казалось чужим. Стивен поднял глаза, и я с удивлением обнаружила в них сожаление. – Я хотел бы поверить тебе, Ари… Ты даже не представляешь, как я хочу поверить.

– Так поверь, – эхом повторила я.

– Аарон говорил также, слово в слово. Он был искусным обманщиком. Все наркоманы хорошо лгут.

Конечности стали тяжелыми. Прерывисто хватая ртом воздух, я осела на ковер. На миг отключилась. Чугунная голова, слезы капают на губы, воздуха не хватает. Происходящее абсурдно и не может быть правдой.

– Откуда? – ровным голосом спросил Стив. – Хорошо, допустим, это не твое. Откуда наркотики в комоде? – Рэтбоун наклонился, словно учитель к непутевому ученику. Серьезный, разочарованный.

– Не знаю! – Дрожь и слезы мешали говорить. Я вскидывала руками, с мольбой смотрела на его плотно сжатые губы. – Меня подставили!

– Подставили? – Стивен рывком, как тряпичную куклу, поднял меня с пола. Горячее дыхание жгло губы. На миг показалось: он скажет, что пошутил и это он подложил сюда эту гадость, чтобы напугать меня, а потом поцелует и извинится… Но Рэтбоун продолжал буравить взглядом и выплевывать слова, приправленные грубой усмешкой: – Кто подставил тебя, Ари? Русские шпионы? Твои друзья из притона? Карлос?

– Не знаю, – повторила я, слабея. – Пожалуйста, Стив…

– Не трогай меня! – Стивен отпрянул. Я ему противна, противна человеку, который еще утром говорил мне о любви. Всё казалось иллюзорным, я не сразу испытала боль – пока он поднимал меня с пола, то больно, до будущего синяка, сдавил предплечье. – Не унижайся, – усадил на кровать. – Не надо ничего говорить, – уже спокойнее добавил. – Я не верю тебе, ясно? Хотел бы поверить, но вы – наркоманы – всегда лжете. Вам наркота ценнее всего на свете. И представить не можешь, какую боль ты причинила мне сегодня, Ари. Ты пила кофе с подружкой, а я чуть не умер от горя, осознав, что потерял тебя. Снова проиграл наркотикам.

– Но…

– Перестань врать! – Он взял со стула рубашку и накинул на плечи. – Ты не скажешь ничего нового, потому что всё это я слышал от Аарона. – Быстро застегивая пуговицы, Стив избегал смотреть мне в глаза. – Я оставлю квартиру, деньги, что угодно. Только исчезни из моей жизни, перестань причинять мне боль. – Закончив с рубашкой, он переоделся из домашних штанов в джинсы. – Хочу запомнить тебя живой, Аристель. Когда-то я всё разрушил. Сегодня разрушила ты.

Во мне что-то щелкнуло, я осознала: он говорит серьезно, он сейчас уйдет, и я начала кричать от ужаса. Мой голос срывался, а слезы заливали лицо. В ушах шумело, я не помнила и половину из того, что делала, как уговаривала его. Я кричала:

– Поверь мне! Это ты делаешь мне больно! Клянусь, я чистая, давай сдам анализы, я сделаю всё, пожалуйста…

Он не слушал. Бросился к шкафу и стал сгребать с полок свою одежду. Рубашки, хранящие его запах. Брюки, которые я неумело, но старательно гладила. Футболки, в них я спала. Его вещи стали нашими и сейчас он забирал их. А я беспомощно наблюдала.

– Куда ты? – выдавила я сдавленным голосом.

Рэтбоун обернулся и закинул на плечо спортивную сумку.

– Уезжаю.

– Куда уезжаешь? – тщетно пытаясь сдвинуться с места, спросила я, хотя на языке вертелся другой вопрос: «Вернешься ли ты?»

– Мне нужно подумать.

Он убрал волнистые пряди за уши и надел шляпу. Лицо как камень.

– Ты едешь к себе? – осторожно уточнила я.

Шаткость разговора незнакома: я не знала, как общаться с самым дорогим мне человеком.

– Подальше отсюда.

И он, смотря четко перед собой, покинул сначала нашу спальную, а потом и нашу квартиру. Мою. «Я оставлю тебе квартиру, деньги, что угодно; только исчезни из моей жизни, перестань причинять мне боль».

Мгновение я не могла дышать, а когда хлопнула входная дверь – осела на пол и зарыдала. Сказкам всегда приходит конец.

Стивен

В баре, похожем на родной техасский, громко играло кантри. Только второй час дня, а я пил рюмку за рюмкой, не собираясь останавливаться. Бармен едва успевал наливать, а посетители поглядывали с тревогой.

Жалкий, опустошенный. Не мог поверить, что она предала меня. Всё было зря. Понятия не имел, как поступить. Любовь никуда не делась, но простить ложь невозможно. Она будет врать и дальше, я-то знаю. Она копия Аарона. Но как искренне она убеждала меня!.. Наркоманам место в кино.

– Это не мое, клянусь! Клянусь всем, что у меня есть! – Ари, рыдая, не знала, куда деть руки и тянулась ко мне, желая то ли обнять, то ли крепко вцепиться.

– Не трогай…

– Клянусь любовью к тебе!