Виноват кофе

– О, Резников! Здорово. – Алексей выпустил из медвежьих объятий Смирнова и пожал руку бывшему сотруднику, одновременно закуривая. – Пришел устраиваться обратно? Я согласен, выходи в понедельник.

– Привет, Алексей! – Гоша радостно поприветствовал бывшего шефа. – Не, я пока в свободном плавании. За Илюхой приехал.

– Тю, а я-то надеялся. – Алексей выпустил колечко дыма. – Между прочим, Резников, твой друг теперь руководитель группы менеджеров по спецпроектам, – горделиво похвастал Алексей. – Гоша, давай тоже к нам. Немцы наши с потрохами, будем расширяться! Занимаем еще два этажа в бизнес-центре, сделаем ремонт, обороты будут бешеные…

Гоша восхищенно слушал Алексея, у которого дела реально шли в гору. И за Илюху было радостно, правда, сейчас в глазах Смирнова читалась только пьяная мольба забрать его отсюда.

– Алексей, от души поздравляю, – улыбнулся Гоша. – Извините, но нам бы ехать надо.

– Молодежь! Что-то слабые вы пошли, всего час ночи, – возмутился шеф. – Ладно, Игорек, давай не пропадай. Приходи на мой день рождения первого февраля. Илюха тебе адрес и время потом скинет. Илюха, чтоб пришел с другом. Можно с дамами.

Смирнов только кивнул, согласный на что угодно, лишь бы уползти от этого ресторана. Алексей и дальше бы болтал, но ему кто-то позвонил, и, воспользовавшись паузой, Гоша буквально утащил Илюху в машину, чтобы отвезти домой.

– Ты сколько выпил? – заржал друг. – Пакетик дать? Блевать не будешь?

– Отвали. – Илья схватился за голову, которая шла кругом, а пейзаж за окном троился и плыл.

– Ладно, держись. Я говорил, что Алексей доберется до тебя. Кстати, с повышением, дружище.

– Спасибо, – заплетающимся языком ответил Смирнов. – Я больше не буду пить коньяк. Никогда.

– Ну, знаешь, после обряда посвящения с Алексеем все потом еще долго не пьют коньяк, – засмеялся Гоша, вспоминая, как после одной из первых пьянок заполз в квартиру на четвереньках.

– Яшка, бедный, все еще там. – Илья поведал Игорю, что бедный Лукин под конец пил с замом из одной стопки, обсуждая, как правильно мариновать ребрышки. – Хорошо, что немцы уехали еще два часа назад, – подытожил он.

– Слабаки, не выдержали Алексея, – засмеялся Гоша.

– Он их завтра еще на самолет провожать будет, – пьяно засмеялся Илья.

– А ты?

– А мне с Лукиным дали два дня выходных за кучу сверхурочных.

Илья подумал, что эти два дня – просто подарок судьбы. Он наконец с чистой совестью будет спать без будильника, а еще встретится с Кристиной. Хорошо, что он еще днем написал ей на трезвую голову, поделившись радостной новостью об успешно закрытой сделке, и предложил встретиться завтра. Сейчас он не смог бы ничего напечатать: голову вниз опускать было страшно, тут же начинало тошнить, и перед глазами с каждой минутой плыло все сильнее.

– Чего лыбишься? – весело спросил Гоша, подвозя его к подъезду.

– Я люблю Кристину, – пьяно выпалил Илья, потеряв всякий контроль над своей речью.

– Вау, круто же. – Гоша впился в него взглядом, как пиранья, ожидая подробностей.

– А вдруг она меня нет? Я же… – Илья неопределенно взмахнул рукой у своего лица, намекая на шрамы.

– Не говори ерунды! Ты красавчик, я серьезно. И завидный во всех планах жених. Теперь еще и молодой начальник большого отдела, – заметил Гоша.

– Это все не важно, – отмахнулся Илья.

– Я уверен, она тебя любит, хватит загоняться. Иди спать, пьяница. А еще лучше скажи ей, что любишь, а потом иди спать.

– Завтра скажу. Меня тошнит.

Илья вылез из машины и, шатаясь, пошел домой под пристальным взглядом друга.

* * *

Илья мягко вел машину по заснеженной дороге, пролегающей через лес. Ночь уже укутала все покрывалом тьмы за окном, вызывая смутную тревогу. Кругом мелькали мрачные тени деревьев, чуть подсвеченные белыми сугробами. Фонарей в глуши Подмосковья не было, только едва уловимый тусклый свет полной луны и редкие огни деревень вдали от дороги освещали извилистый путь на пару с фарами. По радио, которое на удивление неплохо ловило волну, доносилась какая-то незатейливая попса. Иногда к звонкому голосу исполнителя присоединялась Кристина, и Илья еле заметно улыбался, чуть крепче сжимая руль. Ему нравилось, как поет Кристина – тихо и нежно или, наоборот, весело и совсем не в такт, но неизменно с душой.

– Долго еще? – вдруг спросила девушка.

В полутьме машины он почти не видел ее лица, только слышал приятный голос.

– Да, прилично. Но меня больше беспокоит отсутствие заправок – дизель почти на нуле. – Илья с тоской посмотрел на красный значок, указывавший на очень низкий уровень топлива в баке. – Надо было заправиться в городе.

Кристина молчала, Илья тоже. В воздухе повисло напряжение, сначала едва уловимое, но нарастающее с каждой секундой. Воздух будто накалялся от их молчания, словно они оба хотели что-то сказать или сделать, но ни он, ни она не могли решиться.

Илья шумно втянул носом воздух. В груди давило, а в носу слегка щекотало от легкого манящего парфюма Кристины, которая больше не пела, а сосредоточенно смотрела прямо перед собой. Он был готов поклясться, что она тоже это чувствует.