#Виновата. Родиться женщиной

– Я никогда не считал твою идею с притоном удачной. Лучше бы ты продала долю Малимонову. Пока ещё не поздно.

– Что? Ты головой ударился? – от сказанного им, я чувствовала, как начинала закипать. – Этому не быть!

Белецкого, кажется, мой гнев лишь раззадорил, и он встал позади, положил руки мне на плечи и попытался коснуться губами шеи. Но в ответ получил звонкую оплеуху.

– Ты больная? – взвизгнул Белецкий, потерев полыхающую щёку.

– Оставь меня в покое и уезжай.

– Но я хочу тебя.

Я ударила его по лицу ещё раз. Виктор будто не чувствовал и не слышал. Не хотел слышать. Он сжал мои запястья и вдавил в кресло, снова пытаясь поцеловать. По телу пробежал неприятный холодок. Виски отбивали нервный ритм. Незримая петля начала затягиваться вокруг шеи. Не хватало воздуха. Я могла его ударить, закричать о помощи, воткнуть перьевую ручку между рёбер. Но потом бы долго пришлось объяснять произошедшее. Ещё один скандал – это слишком.

– Убирайся, – прошептала я, понимая, что Виктор всё равно не услышит. Его стальная хватка не ослаблялась. Белецкий в тот момент казался настолько омерзительным. Мне стало стыдно, что я его любила. Или даже люблю до сих пор. Но никогда в этом себе не признаюсь. Он спускался ниже, вцепившись губами в шею, левой рукой полез под юбку. Но нащупав едва влажную прокладку, брезгливо отдёрнул руку и подскочил. Виктор всегда считал «месячные» чем-то мерзким.

– Почему ты сразу не сказала? – с претензией в голосе вскрикнул он.

– Ты всё равно не слушал ни слова, – застёгивая пуговицы на блузке, бросила я сердито. – Идиот! Я тебя ненавижу!

– Прости, – Виктор пожал плечами так невинно, словно извинялся за то, что отдавил мне ногу, а не пытался изнасиловать. – Не знаю, что на меня нашло. Но тебе всегда нравилось!

– Ты себя переоцениваешь. Иди, куда шёл. У меня ещё очень много работы.

– Токарева, – он неприятно улыбнулся. – Играй, да не заигрывайся. И подумай над моим предложением.

– Уже подумала. Я ничего не буду продавать. Ещё одно слово – и я вызываю СОБР.

Виктору не нравилось, как я с ним говорила. Белецкому непривычно было чувствовать, что кто-то может дать ему отпор. Это его бесило, как и любого мужика, возомнившего себя альфа-самцом или гроссмейстером психологического айкидо. Виктор хлопнул дверью, но я знала – что он снова вернётся. И захочет секса. А чего хотела я – мне самой казалось неизвестностью с едва видневшимися тропами.

Спустя час я пришла в себя. Тело не слушалось. Я в полудрёме сидела на диване в неестественной, но удобной для сна позе. Впервые за долгое время хотелось кому-то выговориться, рассказать о выходке Виктора. Но гордость и страх показаться слабой не позволяли так сделать. Тут же я подумала о том, кто может меня понять. Давид. Ноги сами повели по нужному коридору. Номер каким-то волшебным образом сохранился в памяти. Я постучала в дверь, но долго никто не открывал, и тогда пришлось спуститься вниз на ресепшн. Администратор почтительно встала со стула и испуганно посмотрела на меня.

– Здравствуйте, Маргарита Юрьевна!

– Добрый день. Тебя Ульяна зовут, да?

– Да, – кротко кивнула она.

– Гость из двести сорокового недавно оставлял жалобу. У него больше не возникло претензий?

– Насколько я помню, он выехал сегодня в полдень и никаких проблем не было.

– Как выехал? – я невольно раскрыла рот. – Не может быть!

– Он бронировал номер до сегодняшнего дня, – пожала плечами Ульяна.

– Окей. Проследи, пожалуйста, чтобы на «Букинге» мы не получили от него плохой отзыв.

– Хорошо, – Ульяна снова устало кивнула.

В душе закралась лёгкая обида, что Давид ни слова не сказал о своём скором отъезде. Хотя, и не должен. Он был и так со мной слишком галантен и великодушен. Учитывая, что я позволяла себе много лишнего в общении с ним. День казался безнадёжно испорчен. Спасти его могло только хорошее вино. Я снова направилась в бар. Сегодня как раз открылась веранда.

Лучи ещё не закатившегося солнца игриво щекотали бокал с рубиновым напитком. Я понимала, что из этой рутины нужно бежать. Только вот, куда? С кем? И зачем? Вопросы назойливо лезли в голову. Я надеялась – однажды всё изменится. И это всё – в моих руках.

В тот вечер я долго сидела на веранде и пила вино, изредка мучаясь от болезненных спазмов внизу живота. Солнце уже спряталось, но людей не становилось меньше – пятница заставляла забыть о будничных заботах. Я опять ощущала пустоту. И, почему-то злясь на саму себя, вызвала такси до дома.

Только подошла я к двери подъезда, снова увидела беременную кошку. Она смотрела на меня растерянным молящим взглядом и принюхивалась. Но всё, что кошка могла почувствовать – это терпкий запах моего винного дыхания. Будущая мать жалобно замяукала.

– Я надеюсь, ты сейчас не начнёшь рожать, – пьяным голосом посмеялась я и двинулась в сторону продуктового. Кошка явно голодала и ждала, что я её накормлю.