#Виновата. Родиться женщиной

– Я просто всегда тебя любила, – с пустотой в глазах произнесла Благова. – Это я должна была оказаться на месте Ани. Но всё равно пыталась её вернуть в вашу семью, потому что видела, как ты страдал без неё!

– Какая жертвенность! Не ври. Просто жена разорившегося офицера решила поиметь с меня бабки. Вы – шлюхи, вы готовы снюхаться с каждым, кто заплатит больше.

– Ты такой жестокий, – брезгливо бросила я. – Тебя в школе, случайно, не унижали?

– Не твоё дело! – воскликнул Васильев.

– И ты до сих пор не можешь простить матери, что та бросила отца ради местного «братка», а папочка тут же полез в петлю, – выдала Благова, как на духу. Евгений покраснел от злости.

– Да и бабушка тебя всё детство хлестала ремнём, – вспомнила я, что рассказывала Анна. – Ты ненавидишь женщин. Они – твоя главная проблема.

– Заткнитесь! – не выдержал он наставил на Благову дуло пистолета. – Ненавижу!

– Как же вы, мужики, любите махать пушкой. Хочешь убить нас? – устало спросила я. – Всё равно найдут. Ты не всемогущ.

– А кто сказал, что я вас убью? – дрожащим голосом прокричал Васильев. – Вы сами друг друга отправите в могилу. Одна искра – и тут всё сгорит к чертям собачьим! Пусть все думают, что ты, Марго, хотела убить Благову из-за личной неприязни. Но вот незадача, зачем-то ты решила закурить сигарету в стенах, где каждый квадратный сантиметр пропитался бензином и прочей горючей гадостью.

– Тупой план, – закатила я глаза, пытаясь развязать узел пальцами. – Вдруг, я не курю? Да и верёвка мешает.

– Поверь, у меня много знакомых в органах. На лишние детали всегда можно закрыть глаза, особенно за круглую сумму, – оживлённо ответил он. – И, кстати, где там твой компромат? Думаешь, мне что-то за это будет? Наивная, тупая баба!

– У меня с собой ничего нет. И если ты убьёшь меня, то правда вскроется всё равно.

– Ты блефуешь, – прошипел Васильев и снял сумку с моего плеча. – Мои люди видели, как утром ты вышла из дома Крестовой. Флешка в твоей сумочке. А Крестова уже мертва. Это – последняя копия данных. И я её забираю. Попрощайтесь друг с другом.

Васильев закурил тонкую сигарету, наивно полагая, что только такие нравятся женщинам. Взгляд упал на Благову. Та опустила голову и не шевелилась. Потеряла сознание. Люди Васильева повалили меня на землю и выбежали из цеха. Я услышала выстрелы снаружи. Кто-то сюда ворвался. Сквозь пыль я едва уловила знакомые черты. Когда поняла – не поверила глазам. Виктор навёл ствол на Васильева.

– Ты не посмеешь! – вскрикнул он и выстрелил в упор.

Но Васильев отпрыгнул вправо и поскользнулся на разлитом масле. Он ударился виском о станок и выронил сигарету из рук. Этого хватило, чтобы пространство вокруг него загорелось. Огонь предательски пополз по стенам.

– Марго, бежим! – Виктор подскочил ко мне и помог встать.

– Подожди, тут ещё человек! – закричала я, кивнув на Александру.

– Сейчас я её вытащу! Беги!

Я бросилась к выходу, чуть не споткнувшись о бездыханные тела людей Васильева. Всё вокруг окутало дымом. Виктор тащил Благову за собой на плече. Васильев истошно кричал, прося о помощи. Видимо, очнулся.

– Его тоже надо спасти! – воскликнул Белецкий.

Но было уже поздно. Перекрытия крошились. Потолок осыпался кусками, и преградил Виктору путь.

– Возвращайся! – взмолилась я. – Витя!

Он чудом успел выбежать, прежде чем потолок ещё раз обрушился. В своём нелепом полосатом костюме, пыльный, замотанный и глубоко несчастный.

– Надо вызвать полицию. Я их пристрелил.

– Да нет, скорую, – заключила я, прощупав их запястья. – Пульс есть. Они пока живы. Ещё и эта беременная.

– А она кто?

– Да так, одна знакомая.

– Мне плохо, – кашляя, прохрипела Благова и упала на колени.

– Нужно отойти, вдруг рванёт? – велела я и помогла ей подняться.

Мы с Виктором дотащили Благову до его машины и положили на заднее сиденье. Белецкий виновато смотрел на меня и боялся проронить хоть слово. Поэтому начать разговор решила я.

– Спасибо за всё. Не думала, что ты приедешь.

– Должен же я хоть раз в жизни сделать что-то для других. Пётр увидел, как тебя увезли и сразу сообщил мне, что ты в опасности. И ещё… Марго, прости меня. Я сам всё разрушил.

– И ты меня прости, – я приобняла Белецкого, но душой понимала, что уже не может быть совсем ничего. Ни мимолётного влечения, ни большой любви, ни крепкой дружбы. Чужие. Лара всегда останется бетонной стеной между нами. Дети её меня возненавидят, друзья будут неприятно шептаться, а прочие – смаковать грязные подробности.

Полиция и скорая помощь приехали быстро. Допрашивать пока не стали. Васильев сгорел заживо, его свита – в реанимации. Благова всю дорогу рыдала и грозилась наложить на себя руки. Отвезли её к мужу. Кажется, он всё знал.

«Я скучаю», – высветилось на экране телефона. Давид. Не стала ничего отвечать. Достаточно с меня женатых идиотов.

Я очень устала. Очень.

Эпилог