Виновата тайна

– Сядь, – с ещё большим напором произнесла она.

Отец послушно уселся и с чувством выполненного долга светло вздохнул.

– Как же я рад, девочки, что вы нашли общий язык.

Поэтесса залучилась ямочками и деликатно взяла конфету.

– А от меня-то вы чего хотите, други душевные? – поинтересовалась Ленка, чувствуя себя лишней в этой атмосфере повышенной дружелюбности.

Ольга закашлялась, давясь. Отец заботливо похлопал её по спине.

– Чаю хлебни, Оленька, полегчает, – пододвинул он чашку к ней. – Хоть глоточек.

Но она справилась и неласково окатила Ленку взглядом.

– Я объясню. Проблема в тебе.

– Оленька, – испугался отец. – Не надо.

– А сколько можно тянуть, Лёлик? – Она метнула на него пригвождающий взгляд, от которого отец сразу обездвижился и онемел. – У девочки ни капли сострадания. Должен же кто-то объяснить ей.

– Действительно, – согласно кивнула Ленка. – Просветите девочку.

– Из-за тебя Катерина колеблется с решением. Ты, видите ли, не хочешь возвращения Лёлика! – Она возмущённо громыхнула чашкой о блюдце. – Ты должна это исправить. Немедленно поговори с матерью и всё уладь. Лёлик обязан вернуться в семью.

– О как. Должна, – протяжно повторила Ленка.

– Да! Именно так. Лёлику необходимо создать условия для работы. Ведь его книга почти закончена. И, к твоему сведению, она гениальна.

– Речь идёт о той самой книге, – обернулась она к отцу, – или ты уже что-то другое наваял?

Тот уставился в потолок, наполняясь поэтической печалью.

– Видишь ли, Леночка, эта книга – плод моих трансцендентных размышлений о мироздании. Высший синтез бытия невозможно излить на бумагу в спешке. Ментальная интерпретация…

– Стоп! – Ленка долбанула ложкой по чашке. – Поняла. Значит, та самая. Твоя единственная и неповторимая книга, которую ты пишешь всю жизнь.

– Лена, – пришла в негодование поэтесса. – Ты очень легкомысленно к этому относишься. Труд твоего отца имеет огромное значение для человечества. Да что я мельчу, его работа воистину вселенского масштаба.

Ленка покосилась на потолок, пытаясь уловить на нем хотя бы отблеск галактического величия, но там было пусто и светло.

– Ну, типа, я согласилась. И дальше что?

– А дальше мы будем помогать Лёлику, – воодушевилась Ольга, между делом закидывая за щеку конфету. – Он поедет в загородный дом и будет писать книгу.

– Да-да, Леночка, – мечтательно просиял отец. – Я так любил бывать в нашем загородном домике под Питером. Там так хорошо пишется.

Они переглянулись и заулыбались, страшно довольные друг другом, перспективой воссоединения с домиком и прочими приятными преференциями.

– Ольга, но у вас же есть дача, – встряла в радужные мечтания Ленка. – Он вполне бы мог и там работать.

– Ну что ты, там совершенно нет условий, – как-то не подумав, отмахнулся отец.

– Неужели? – остро отреагировала поэтесса. – Совсем недавно ты говорил другое.

– Оленька, – спохватился он. – Я имел в виду, что только мешаю тебе своим присутствием. У тебя же тоже должно быть место для встречи с Музой. Твои стихи восхитительны. Леночка, послушай:

Заря в снегу купается.
Так утро начинается.
Неспешно просыпается
И тихо улыбается
Мой сад.

– Офигеть, – буркнула Ленка.

– Сколько простора в этих строчках, – воодушевлённо взмахнул руками отец. – Оленька, это прекрасно.

– Спасибо, – скромно затрепетала ресницами поэтесса.

– Не помешаю? – На пороге комнаты появилась мать, позвякивая связкой ключей на пальце.

– Катенька! – сорвался с места отец. – Вот и ты. Как рано. Не ожидал. А мы с Леночкой уже всё обсудили и пришли к полному согласию.

Взгляд матери с большим интересом переместился на Ленку.

– Мама, – Ленка прижала руки к груди, подчёркивая торжественность момента. – Ты не должна мешать счастью отца. Это судьба.

– Да-да, – пылко подхватила поэтесса, совершенно не разобравшись, о чём идёт речь. – Его сердце принадлежит только вам.

– Вот как? – Мать с чрезвычайной нежностью посмотрела на неё.

– Катерина, только вы можете спасти Лёлика от той бездны, которая засасывает его, убивает талант и лишает возможности тонко чувствовать мироздание, как дано только ему, – Ольга пафосно взметнула в пространство руку с конфетой. – Ваш святой долг сберечь Лёлика для потомков. Будущее будет вам благодарно.

Мать снова посмотрела на Ленку, только на этот раз в её взгляде просматривалось безмерное изумление.

– Елена, что здесь происходит?

– Воссоединение сердец, – ответила Ленка, печалясь. – А мы с тобой выпадаем в осадок.

– Леночка, я не понял, – забеспокоился отец. – Что ты имеешь в виду?

– Ах, Лёлик, – вздохнула мать, сбрасывая туфли и сразу переходя в уютный домашний образ. – А мне показалось, что-то изменилось.

– Я изменился, Катенька, – он подскочил к ней, ухватил обеими руками её ладонь и неловко тряхнул. – Я совершенно изменился. Поверь.

Мать с какой-то болезненной гримасой отняла у него руку и посмотрела на поэтессу.

– Думаю, вам нужно уйти.

Краска залила лицо Ольги. Она судорожно открыла рот, но так и не смогла произнести ни слова.

– Катенька! – растерялся отец. – Но как же так?