Виновное сердце твое (СИ)

— А у вас случайно нет такого знакомого с красным лицом, тремя глазами и ожерельем из черепов? — спросил он. — Который между костров танцует? А? Еще высокий такой? И кривыми саблями машет?

— Может быть и есть, — сказал он вежливо, — не могу понять о ком именно вы говорите. Знаете, очень общие черты. Кто угодно может оказаться.

Виктор Пелевин.

Огонь горел ярко, и Ганнибал слышал, как шипит выступающий сок на поленьях. Волны разогретого, теплого воздуха касались его тела и стремились вверх, чтобы остыть под потолком и вновь спуститься к его ногам.

Уилл умолк, как только сделал свое сенсационное заявление. Все так же молча он ослабил галстук, потянул себя за воротничок, чтоб было легче дышать, и едва не вырвал пуговицу с мясом. Жилет с элегантным паттерном из крупных ромбов красиво облегал его фигуру, и мягкие, теплые цвета перекликались с остальной одеждой, но Уилл казался бесконечно далеким от этого тепла. Слишком далекий, словно опрокинулся за борт и остался где-то позади. А ведь они уже проходили стадию отчужденных сеансов. Ганнибал не хотел возвращаться к ним. Отстраненный чужак не был ему интересен, он хотел своего Уилла, его полного присутствия здесь и сейчас.

- Садитесь ближе к огню, - велел Ганнибал, аккуратно складывая его верхнюю одежду, - Уилл?

- Да. Сейчас, доктор, - выдохнул тот, вороша руками и без того растрепанные волосы. Прошел к камину и с гулким скрежетом пододвинул одно из кресел. Ганнибал вздохнул, но злиться на Уилла за это не имело смысла. Хочешь, чтоб что-то было сделано хорошо - сделай это сам.

- Держите, - коротко велел он, протянув Уиллу поднос с бокалами. Уилл сморгнул дважды, прежде чем взял один, наполовину наполненный чистым виски.

- О, - выдохнул он, рассматривая гладкие грани бокала, но ничего больше не сказал.

Ганнибал аккуратно поместил свое кресло к камину - значительно ближе к Уиллу, чем он позволял себе раньше, во время сеансов. Но теперь он мог в полной мере распоряжаться своим правом на близость.

- Вы голодны, Уилл?

- Что? Нет, совсем нет. Я и забыл, как отбивают аппетит подобные сцены. Скорее наоборот, я нескоро снова смогу есть.

- Во сколько мы обычно ужинаем?

- До девяти вечера, - улыбнулся тот, обнажая светлую полоску зубов, - я прекрасно помню об этом.

Тот кивнул и взял свой бокал, молча отпил немного и приопустил веки, наслаждаясь вкусом.

- Надеюсь, вы не станете настаивать, мне ведь не обязательно будет есть? - Уилл посмотрел на него с сомнением.

- Думаю, что вы измените свое мнение.

- Вы жестокий человек, - решил Уилл, отхлебывая еще виски. Он постепенно оттаял, оцепенение стекло с его потеплевшей души, устремилось вниз, как холодный воздух.

- Распорядок дня не пустая прихоть, мой дорогой, - медленно проговорил Ганнибал, любуясь пламенем сквозь полуопущенные ресницы, и Уилл тихо и насмешливо фыркнул:

- Как хорошо, что у вас нет детей.

- Почему?

- Они бы вас просто ненавидели, - улыбнулся Уилл, а потом поднялся со своего места, подошел к нему и обхватил за плечи крепко. Прикоснулся губами к щеке, стараясь смягчить сказанное.

- Разве вы не понимаете, что рутина - одно из имен стабильности?

- Я все понимаю, - ласково шепнул Уилл в ответ, - но я и не ребенок. В детстве я терпеть не мог всех этих обязательных расписаний.

“И где вы в итоге оказались?” - мог бы спросить Ганнибал, но не стал этого делать, без того все было весьма прозрачно. Его гораздо больше занимало сосредоточенное дыхание и холодный кончик носа, уткнувшийся ему в шею близ яремной вены.

- Вы ведь совсем замерзли, Уилл. Идемте ко мне.

Уилл заколебался, но потом все же уселся к нему на колени. Постепенно согреваясь, он прошептал:

- Я без ума от вас. И мало того, что я без ума, скоро вы лишите меня последних остатков совести.

- Совести? - Ганнибал провел ладонью по его спине, вынуждая расслабиться, и Уилл замер от удовольствия.

- Там снаружи промозгло и сыро, моросит мерзкий дождь, Ивэнса, наверное, уже доставили в лабораторный морг, но там тоже так холодно… Представляете, Ганнибал, Ивэнс сейчас лежит на стальной полке. Я помню, каково это - оказаться на одной из них. Но вместо этого я здесь, - голос его задрожал, будто кто-то натянул его связки, намотав на кулак, - мне тепло, уютно, спокойно, я сижу у огня и обнимаю человека, которого люблю.

- Вы находите это странным?

- Не странным… хотя и странным тоже. Это несправедливо по отношению к Ивэнсу - что я посмотрел на его тело и ушел сюда, а он отправился в морг.

- Что вы чувствуете?

- Я чувствую себя виноватым, - Уилл закрыл глаза, тихо и коротко переводя дыхание, его кадык вздрагивал так отчетливо, что Ганнибал всем телом вбирал эту дрожь.

- За что? - спросил он, не понимая, что именно его дорогой Уилл имеет в виду, - за то, что вы не состоите на службе у ФБР и не смогли предупредить его смерть?

- Не совсем. Я виноват, потому что мне слишком хорошо сейчас, - выдохнул Уилл, замирая в его руках как усталая птица, - мне так хорошо, что сердце едва выдерживает, как мне может быть хорошо в такую минуту?