Виновны в защите Родины, или Русский

— Надо будет, свой отдашь или во взводе возьмешь — невозмутимо ответил капитан. — Скоро начнет народ прибывать, что я им выдавать буду? Если привезут из дивизии обещанное, тогда хоть танк пусть выписывает. А пока все. Патроны возьмите! — Капитан ткнул пальцем в открытые цинки, лежавшие на столе.

Валерий Алексеевич и Толян от души загрузили карманы слегка маслянистыми картонными пачками — больше — не меньше. Начштаба грустно усмехнулся, но на этот раз ничего не сказал, просто кивнул следующему — подходи, мол.

Я Франсуа, я Франсуа!
О чем весьма жалею.
И сколько весит этот зад,
Узнает скоро шея!

— громко продекламировал на улице Иванов, удлиняя под себя ремень автомата и привычно закидывая оружие на плечо.

— Ты чего это? — Голубые глаза Мурашова посмотрели на друга в упор — не дрогнул ли? Что за ахинею несет?

— Это не я, Толя, — это Франсуа Вийон. Ваганты, знаешь ли…

— Это такая рок-группа, что ли? — хохотнул Толян, опять включая дурака.

— Ну да, группа, только немножко ретро — XV века. Но тоже, однако, те еще разбойнички.

— Наверное, плохо кончили? Сдается мне, что в одной средневековой сводке по городу проходило, что Франсуа твоего повесили.

— Неплохо для командира взвода ОМОНа! — Иванов остановился и посмотрел Толику прямо в глаза. Тот не смутился и даже подмигнул залихватски — знай наших!

— Я в дежурку зайду на всякий случай, а ты иди переоденься все же, ходишь тут как брянский волк — тамбовский партизан! Да! Имей в виду! Приказ по базе — без оружия и срать не ходить! — Лейтенант Мурашов развернулся и легко пошагал в сторону штабного барака.

Никто из встретившихся омоновцев, однако, не удивлялся штатскому человеку с автоматом, бредущему потихоньку по дорожке. Знакомые — здоровались на ходу, незнакомые видели здесь и не такое. Шел январь 1991 года.

— Здравствуйте, дядя! — Тоненький, доверчивый детский голосок, показалось, прозвучал в сознании. Некому было здесь, на базе ОМОНа, разговаривать детским голосом! Иванов опустил голову. Прямо перед ним стояла маленькая девочка — лет семи — почти ровесница дочки.

Чистые голубые глаза, мытые, румяные щечки, кокетливый белый бантик на косичке.

— Здравствуй, красавица! Тебя как зовут?

— Клистина.

— Кристина?

— Я же говорю, Клистина!

— А тебе не холодно, малышка? Давай-ка застегнем курточку, рукавички наденем.

Откуда-то сзади набежал, топоча ботинками, огромный, зверского вида лейтенант из спецподразделения ОМОНа — «Дельта». Подхватил на руки девочку, прижал к себе и понес в свой барак, на ходу оглядываясь и объясняя Иванову: «Все в порядке, братишка! Мама у нас в больнице, вот мы и воюем тут вместе! Бывай, береги себя!».