Виновны в защите Родины, или Русский

С Индриковсом вообще непонятно. Целый замминистра спрятался вместе со своим водителем на пятом этаже в своем кабинете, забаррикадировал дверь столом и. все. Сидел, ждал — отобьются его подчиненные или постреляют их? Просто песец! Наскоро здание министерства прочесали, заняли оборону — тут еще наши подъехали. Гончаренко в качестве парламентера приперся; замкомандующего округом, на которого стали давить Москва и латыши одновременно, подключился. А еще Рубикс истерику устроил, что ЦК собираются штурмовать какие-то неизвестные люди.

Там по ходу много чего занятного было, все не сообразишь сразу, да и со всех сторон боя тоже не увидишь. Это надо неделю еще все вместе складывать. Улицы кто перекрывал на подступах к МВД во время столкновения и чьи это были машины? Кто с Бастионки стрелял? Кто из «Ридзене»? Кто трупов наделал среди населения? Мы-то кого порешили? Один милиционер в министерстве, и трое-четверо раненых там же, в дежурке. Да и то еще разобраться надо. А штатских на улице и в парке кто положил?

Короче говоря, начальство договорилось, генерала латышского мы отпустили, командир дал команду покинуть здание и в колонне, под прикрытием армии, следовать на базу. По пути еще в ЦК заскочили, колонна стояла долго. там Чеслав за шиворот Рубикса тряс, я сам видел, а по какой причине, не знаю. Это ты лучше Питона спроси, но это уже не для эфира будет, сам понимаешь. Я вас познакомлю поближе потом. Женщину нашу отпустили сразу, говорят.

У меня ни царапины, осколками камня только чуть посекло, когда очередь слишком близко в стену стебанула. Остальные тоже в целом живы-здоровы. Лашкета броник спас — ему прямо в грудь из пистолета шмальнули. Как нас там всех не положили, не знаю. Тут не только наша заслуга, но еще и цели у них такой не было, очевидно, нас всех пострелять. У них, похоже, главная цель была — цивильных валить, чтобы крови невинной было побольше. А мы уж так, если на мушку попадемся. Да только мы попадаться не пожелали. У меня вон патронов осталось полтора магазина из четырех. Захотели бы мы — положили бы милиции латышской горку. Так командир только и орет — никого не убивайте! Ну, мы и не убивали никого. Почти. Наоборот, били по огневым точкам, тем, что по городу вели беспорядочный огонь, чтобы они с перепугу гражданских поменьше положили. Но всех собак теперь на нас повесят — это точно! Уже приказ был сдать все оружие, которое участвовало в бою, на «отстрел» — на экспертизу.

Только теперь Иванов заметил, что и у Мишки, и у Толика уже не АКСУ, а потертые, старенькие десантные «калаши».

— А это откуда?

— Из резерва… — бойко соврал Толик.

— Из школы милиции конфискованы? Когда латышей разоружали?

— Ну, может быть. ты у начальства спроси, оно тебе доложит, — засмеялся Мурашов впервые за всю ночь, оттаял наверное. — Что еще нового? Со всей Латвии милиция латышская едет в Ригу — приказано прибыть в полном вооружении. О приказе Вазниса стрелять по омоновцам без предупреждения ты знаешь. Рижский гарнизон эти приказы, конечно, на три буквы послал, а вот «крестьяне» с оружием — из Бауски да Тукумса — они же мудаки полные, они же не знают, на кого их натравливают.

— Ладно, Толян, вроде ясно, что ничего не ясно. — задумчиво протянул Валерий Алексеевич. — Ну, поговорим с Чесом, Чизгинцевым, с Кузей, с Питоном, в конце концов — выстроим общую позицию и будем кино делать для Центрального телевидения. Чем скорее, тем лучше. Странно, что Вазнис, министр-то, в Москву как раз вчера укатил. И командующего ПрибВО на месте не оказалось… Ладно. Утром позвоню Васильеву, будем снимать Чеслава, если договоримся. Пусть в кадре сделает разбор полетов от первого лица. Это вам, в конце концов, нужно…

— Вам-нам… — вздохнул Толик.

— Ну, нам, но и вам, то есть всем нам, тьфу, едрить твою за ногу, что ты меня путаешь? — выругался Валерий Алексеевич. — Я и так уже не понимаю, кто я и где я, ты еще тут.

— А ты не путайся, господин Поручик, — ядовито заметил Толян, — ты лучше переоденься, да пойдем оружие получать. А потом — спать!

— Да на кой хрен мне оружие? Мне твоего пистолета хватит, чтобы застрелиться! — вскипел вдруг Иванов. — Личное оружие для личных дел! Что мне с ним, ворон пугать? На, забери! — Он сунул руку под матрас и положил на стол Толиков ПМ рукояткой вперед. — Патроны я не брал.

— Не шуми, 7,62 получишь, по моей личной протекции, заметь! А гранаты я тебе сам выдам. — Толик быстро нагнулся и с шумом вытащил из под своей койки ящик с РГД-5.

Тебе сколько?

— Нисколько! Я тут что, по-твоему, месяц с вами сидеть буду, охранять вас?

— Ну, недельку-то уж побудь. Договорись там, как-нибудь, на Смилшу!

— Да на фига?

— Да все равно все журналюги к нам теперь поедут, и все новости у нас будут в первую очередь, а не на Смилшу, для тебя ж стараюсь!

— Да у меня дел по горло, мне теперь вас информационно из дерьма вытаскивать!

— Вот отсюда и будешь вытаскивать!

— Да фули ты командуешь тут, лейтенант? Ты мне кто вообще?