Винсент, убей пастора

Толик неделю чатился с четырнадцатилетней Лолитой и, в конце концов, укатал ее на блайнд дэйт. Лолитой оказался офицер Лейквудской полиции. Теперь у Толяна судимость по экзотической статье Internet Predator, хищник уорлдуайд уэбба.

Я часто рассказываю Рафу и Толику, что и сам был эдаким животным, но вот пришел к Богу.

Путь их — тупиковый, зачем ждать, время каиться! Завтра может быть поздно. Свет может иссякнуть. Толик вроде прислушивается, а Раф смотрит презрительно. Ему кажется, я все это проделываю ради американского гражданства. Я когда слишком много откровенничал с ним под спидом. О существовании Лили ведь и не подозревал тогда!

***

Все, кроме Рафа, настолько доверяют в доме, что иногда удается остаться с Лилей наедине на пару минуток. Эти минутки заряжают меня на несколько суток вперед. Лил похоже тоже не против.

Пора наступать и захватывать новые плацдармы. Сдерживаться нет никаких сил. Головной мозг в её присутствии мне не подчиняется, зато спинной мозг становится гиперактивным.

По правилам церкви, девушки-пятидесятницы одеваются более чем консервативно. Никаких брюк, коротких юбок, косметики, бижутерии. Ах, разве же на эту мишуру мы западаем? Глупые мирские девчонки думают, что плохо выглядят без своих завивок и помад, а меня это наоборот, заводит в тысячу раз сильнее.

Иногда просто кажется будто они так изощряются ни чтобы нам, мужчинам, понравится, а чтоб другим бабам нос типа утереть — мол вон я какая в плане Коко Шанель продвинутая, не то что ты, выскочка пригородная!

Да пусть Лиля сейчас в балахон из мешковины вырядится — все равно прожгу взглядом насквозь, и все всё разгляжу: головокружительность чёткой линии бёдер, безупречную грудь, и эту попу — центр вселенной!

***

Однажды набираюсь духа и приношу Лилюшке шоколадку. А я уже знаю, какой она любит шоколад! Тот, белый с миндалем и хрустящей кокосовой крошкой.

Сейчас прячу плитку во внутреннем кармане костюма. Жду подходящего момента. Охота на Лил в самом разгаре.

Вот она посуду понесла на кухню. Мое сердце увеличивается до размеров футбольного мяча и начинает давить в гланды пу-пух, пу-пух. Пора. Помогаю уносить грязную посуду — всего-то делов! Все целомудренно. Никаких глупостей мирских.

На кухне за занавеской даю ей быстро этот шоколад. В глазах в это время баннер «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» мигает.

А она глаза мне большие делает — «как же можно?». И не берёт! Я стою как слюнявый идиот с этой дурацкой шоколадкой в руках. Почему земля сейчас не разверзнется, и я не полечу вниз, как Алиса в кроличью нору? Позорище-то какой!

Кажется сейчас на кухню ворвутся все члены семьи Мракисян, брат Стефан и куча обезумевших от небывалой удачи папарацци. А потом меня, наверное, сожгут живьем на костре.

Лиля! Лиля! Ну возьми же, это всего лишь шоколад несчастный. Разве так можно человека унижать? Я делаю распространённую у возбуждённых самцов ошибку. С выключенным мозгом нам часто кажется, что стоит вручить Ей шоколадку или поужинать в ресторане — и уже иметь как нам только заблагорассудится.

— Я член церкви! Пойми же это! Я не могу принимать подарки от мальчиков! Гркх это.

— Лиля это просто… Ну я не знаю. Ну шоколадка просто… Ну возьми, а?

Я потерял точку опоры. Погиб. Не знаю что делать. Как оплёванный — вот этот оборот подходит. Если бы мог соображать, ну убрал и эту плитку в карман, да и ретировался, а тут все пихаю её вперед, с небывалом упорством.

— А если я тоже скоро стану членом церкви, а? Что тогда? Будешь мои подарки принимать?

— Беги, беги в комнату, мама идет. Беги! Лиля стреляет голубыми молниями.

Паскудно себя чувствую. Просто неслыханный конфуз. Наступление бронетанковой дивизии захлебнулось в болотах Смоленска. Сколько там танков да самолетов сгинуло — несчесть.

Я ищу способ развития отношений, она что не видит? Видит же! Любая баба видит! А что шоколад не взяла? Не нравлюсь ей! Не нравлюсь Лиле! Ах ты незадача! А я ведь как в раю живу последний месяц. Церковь. Лиля. Весь мир красками играет. Не нравлюсь! Болван надутый! Лил. Как дальше мне жить? А как быть с твоим нежным взглядом? Обман? Ложь? Придумал себе?

Ты испытываешь меня Господи? А Господь никогда не медлит с ответом, если вы «в должном» состоянии, поверьте.

В голове сразу отдается — «Я член церкви!».

Ага. А девочка-то умничка! Лисичка маленькая Лил! Она же мне знать дала как отношения дальше продвигать! Она же из другого мира, там-то ведь не с шоколадом ухаживают. А с чем? С постом и молитвой, что-ли?

Но мне это нравится. Чем дольше битва, тем слаще утехи победителя.

Я стану членом церкви, Лилли! Немедленно! Я понял твой мессидж! Я теперь сверну горы. Завтра же утром позвоню брату Стефану и попрошу аудиенции.

А сейчас — до свидания костюм, запрыгнуть в джинсню, и вперед, драить пол. Магазины американские должны к утру сиять. Магазины тут почти как храм. Их так много, что порой вся страна напоминает большой супермаркет.

ГЛАВА 8

«ПУСТЬ УВИДЯТ ВО МНЕ КРАСОТУ ХРИСТА…»