VIP-персона для грязных дел

— Нет, не валяйте дурака! Я подготавливаю ковер для продажи. Он лежал сложенный и теперь должен отвисеться. Через пару дней его не будет, а пока постарайтесь не шмыгать лишний раз туда-сюда.

Дмитрий Иванович распахнул дверь и приглашающе кивнул:

— Проходите, это ваша комната.

Комната была чуть меньше громадной гостиной, но захламлена точно так же.

— Спать будете на раскладушке, — пояснил Дмитрий Иванович, указывая на предмет, явно довоенного образца, года эдак тридцать девятого, украденный, видимо, из лагерных бараков. Я печально посмотрела на большое ложе, закрытое пологом с отдергивающимися занавесками.

— Это кровать… — начал Дмитрий Иванович.

— Можете не продолжать, — оборвала я его, — я знаю, антиквариат, спать на ней никак нельзя. — В расстроенных чувствах я швырнула сумку вещами прямо на пол.

— В точку, — усмехнулся Дмитрий Иванович.

— Ладно, с этим разобрались, — подытожила я, — жила я в условиях и похуже. Сейчас самое главное, Дмитрий Иванович: от кого я должна вас защищать?

— Как от кого? — изумился старик. — От всех! Тут в квартире вещей на миллионы. Каждый отморозок в городе мечтает разбить мне голову. Даже мои родственники спят и видят меня в гробу. Барышня, право слово, вы задаете детские вопросы.

— Можно уточнить, — поинтересовалась я, — вы конкретно кого-нибудь подозреваете?

— Нет. Почему вы меня допрашиваете? Ваше дело охранять, а не задавать вопросы! — возмутился Дмитрий Иванович. — Для телохранителя вы слишком любознательны.

— Мой девиз, — сказала я спокойно, — «лучший способ защитить человека — это ликвидировать угрозу». Поэтому, если есть возможность, я одновременно с охраной занимаюсь расследованиями. Ведь чтобы ликвидировать угрозу, нужно знать, от кого она исходит.

— Ишь ты какая! — взъерепенился Дмитрий Иванович, услышав такие речи. — Чему вас там в Ворошиловке учили? Не знаешь, что ли, основного правила телохранителей?

— У меня свои правила, — сказала я, взглянув старику прямо в глаза. — Если вас что-то не устраивает, скажите сейчас.

— Меня все устраивает, — порворчал Дмитрий Иванович. — Если б не Антон, я бы давно послал вас ко всем чертям. Но он мне плешь проел своим: «Папа, не рискуй». Надоело пререкаться.

— Давайте не будем портить друг другу нервы, — предложила я миролюбиво. — Предлагаю каждому выполнять свою работу. Вы занимаетесь антиквариатом, я охраняю. Договорились?

— Хорошо, — согласился Дмитрий Иванович, смягчаясь. — Не хотите попить чаю? Валерия Евгеньевна ушла в магазин за продуктами, по-моему, в холодильнике еще что-то есть.

— Отличная идея, — улыбнулась я, подумав, что, по-видимому, старик наконец понял, что от меня легко не избавишься и рот не заткнешь.

Дмитрий Иванович проводил меня на кухню, где, к моему облегчению, почти не было развалов антиквариата.

— Позвольте похозяйничать? — спросила я, улыбнувшись.

— Давайте, если хотите, — согласился старик с немного ошалелым видом. — Там в заварнике еще со вчерашнего дня осталась заварка. Долейте кипятку.

— Справлюсь, — сказала я уверенно.

Голубыми язычками полыхнул газ, и я поставила на плиту чайник. Потом взяла со стола пузатый заварник, подняла крышку и заглянула внутрь. Средних размеров плесневелый грибок вяло покачивался в мутной коричневатой жиже.

— Похоже, этой заварке по меньшей мере месяц, — предположила я.

— Не мелите чепухи! — раздраженно воскликнул Дмитрий Иванович. — Вчера пили, не жаловались.

— Нате, полюбуйтесь. — Я сунула чайник под нос старику, с содроганием вспоминая вчерашнее чаепитие. Один глоток-то я все-таки сделала. Вот дерьмо.

От усиленной работы мысли Дмитрия Ивановича аж покорежило. Мне даже показалось, что в его глазах блеснули слезы.

— Ладно, заварите новый, только много заварки не сыпьте, — выдавил он из себя с величайшим трудом. Однако когда я была готова сыпануть заварки в обваренный чайник, Дмитрий Иванович вскочил и вырвал пачку чая у меня из рук. — Лучше будет, если я сам, — торопливо объяснил старик.

Промолчав, я села за стол, наблюдая за действиями Дмитрия Ивановича. Одна неполная чайная ложка, затем другая, на третьей антиквар замер в тяжелом раздумье.

— Нам хватит, — чуть слышно пробормотал он и высыпал третью ложку обратно в пачку, взял вскипевший чайник и залил необходимое количество кипятка в заварник.

Сев рядом со мной, Дмитрий Иванович сказал, что не любит сильно крепкий чай.

— О своем сердце надо заботиться, — назидательно добавил он.

— Вы, наверно, чай без сахара пьете? — спросила я, заранее зная ответ.

— От сахара только зубы портятся, — предостерег меня Дмитрий Иванович. — Мы с Валерией Евгеньевной пьем чай с солодским корнем. Знаете как вкусно!

— Могу себе представить, — фальшиво восхитилась я, когда старик потряс передо мной холщовым мешочком, покрытым желтыми пятнами и подтеками. Внутри были тонкие сморщенные корешки неприглядного вида.

Из обшарпанного холодильника Дмитрий Иванович извлек пластиковую коробочку с остатками селедки и пожелтевший засохший кусочек сыра. Из вскрытой коробочки с селедкой пахнуло таким ароматом, что я, отпрянув, с отвращением вскрикнула: