Vip-зал

– В навигаторе есть карта памяти. Но я не знаю, сколько поездок она запоминает. Да мы и вообще не знаем, пользовались они навигатором или нет.

Он нажал на пару кнопок на приборной панели. На дисплее появилась надпись: «Недавние маршруты».

Он увидели список адресов. Ян пролистал его вниз. Нажал на кнопки. Пролистал.

Вот. Дата: 19 февраля.

Адрес совпадал: Фатбурсгатан.

Ян снова нажал на кнопки.

Назначение: Усадьба «Левтуна», Энбакен, 1, провинция Сэрмланд.

Эмили вела «Вольво».

Они были по пути к месту, куда похитители, согласно навигатору, отправились 19 февраля в 12.07. С большой долей вероятности именно в это место они перевезли Филипа Шале. Место, где не слышно автобусов и прочего транспорта, зато слышно птичье пение.

Эмили вела спокойно.

Она сказала:

– Мне удалось кое-что найти по этому счету в «Ситибанке», тому, куда Филип перевел деньги.

Ян уехал, чтобы проанализировать свои находки. Если они сейчас идут по ложному следу, ему лучше не терять времени зря.

– Я получила кучу бумаг, которые касаются Филипа, в электронном виде, и сохранила их в моем компьютере. Потом я сделала собственный маленький «дью дилидженс» по всем материалам.

– Сделала что?

– Проверку, исследование. И этот банк – он мне показался знакомым. Довольно крупный, но шведские компании туда нечасто обращаются.

– И?

– Я обнаружила, что услугами именно этого банка пользуются некоторые из предприятий, куда Филип делал инвестиции. И компании, записанные на Карла-Юхана. Даже «Пиксель Флоу», фирма Кевина.

Они сидели молча, пытаясь понять, что это значит.

За решеткой

В ноябре темнота, холодрыга и осознание того, что до весны еще почти полгода, превращали его в самый мерзкий месяц в Швеции после февраля. А февраль был хуже только потому, что ты уже устал от ужасной погоды и темноты еще с ноября, но все равно приходится ждать.

Но не этот ноябрь. Сара получила разрешение посещать его. Она твердо решила уйти с работы в Халле. Но тогда он об этом даже не думал. Он постоянно вспоминал то утро в камере. Их губы встретились на мгновение, дверь его камеры была не заперта снаружи, но вкус ее губ остался на недели. Он даже восхищался ее решением. Хороший охранник должен быть объективным, не заводить любимчиков и никого не выделять. Тем не менее он чуть не расплакался, когда Хассе, старейший сторож в тюрьме, через два дня официально сообщил, что Сара спешно уволилась.

Это произошло в той же комнате, где он столько раз виделся с Линдой, Дарко, отцом и иногда Деяном. Даже кое-кто из старых корешей сюда заглядывал. Большинство из них, вообще-то, не имели разрешения сюда приходить, их криминальная жизнь приравнивалась к членству в «Аль-Каиде» для желающих слетать в США.

А теперь Сара стояла и ждала его здесь. Ее обыскали на входе, просветили ее обувь, она отдала свой телефон, ремень и часы.

Охранник, открывавший дверь, Борис, подмигнул ему:

– Странно, что она вот так возвращается, но ты же рад, да?

Тедди не мог удержаться от улыбки.

Об этой встрече он думал каждый день с момента ее увольнения. Будут ли они обниматься и целоваться. Бросятся в экстазе на клееночный диван, типа как все в коридоре травили в своих секс-байках. Скажут они что-то друг другу или встретятся молча. Но все мысли улетучились, когда он вошел в комнату. Сара подошла к нему, и он обнял ее за талию…

Она пила кофе, а он – чай. В первые годы он пил по семь-восемь кружек черного кофе в день, наверное, от скуки. Лишь бы развеять эту монотонную серость на нарах. Ему нравилось и пройтись двенадать шагов от камеры до кофе-автомата. Все это стало приятной привычкой. Но у него начались проблемы с желудком. И он засунул ручку в отверстие автомата и обломал ее. Автомат не работал десять дней, а остальные в отделении лезли на стенку. Тедди был доволен. Он избавился от кофезависимости.

Они болтали без умолку. О ее учебе и новой подработке в колонии Крунуберг в Стокгольме. О последних коридорных новостях в Халле. Большую часть их они уже обсудили: до встречи они говорили по телефону. Они говорили о том, когда он сможет получить увольнительную; что остальные охранники думают о том, что они вместе; что ее друзья сказали, когда она рассказала, что встречается с зеком.

Она словно вернулась.

Наконец они очутились на диване. Они еще не были вместе, и эта комната, этот диван казались по-настоящему убогими. Они не дошли до конца, может из-за комнаты, может из-за ограниченного времени посещения. Это первый визит, потом Саре позволят приходить на час.

Это насмешка.

К тому же в дверь постучали ровно через полчаса, и Борис, прищурившись, стоял на пороге.

– Время вышло.

Глаза Сары сияли.

– Борис, да ладно, дай нам еще пятнадцать минут. Я знаю, что ты всегда позволяешь другим.

– Четырнадцать с половиной, – пробурчал ее бывший коллега.