VIP

– За кого вы меня принимаете? – возмутился подполковник. – Я русский офицер. То, что меня отправили в отставку, хотя я мог еще служить и служить, не отменяет для меня понятия офицерской чести. Русские офицеры не продаются. И вот что я вам, любезный, скажу. Я не знаю, на кого вы работаете и знать не хочу. Я сказал на суде то, что сказал. И не жалею об этом. Адвокат прав: дело заказное. Эта девочка не могла быть организатором убийства мужа. Вряд ли здесь политика, но бизнес точно. Кто-то очень хотел прибрать к рукам медиахолдинг. Про такие истории мы слышим каждый день. Во что превратилась Россия? Многомиллионные афёры, рейдерство. В Советском Союзе такого не было. Много чего было, но такого не было. На этот раз обломилось. И я этому рад. А теперь извините, мне нужно заняться хозяйством.

Так Панкратов и уехал, ничего не узнав. Он был почти уверен, что ничего не даст и встреча с диспетчером подстанции скорой помощи, на суде тоже отказавшейся от своих показаний, данных на следствии, но всё же решил поехать. Хуже не будет. Не даст – значит, не даст. А вдруг даст? По опыту он знал, что нужная информация иногда всплывает совершенно неожиданно.

Подстанция, обслуживавшая поселки по Ново-Рижскому шоссе, в их числе и Княжье озеро, занимала крыло в одном из старых корпусов городской больницы. К нему одна за другой подъезжали машины скорой помощи, хмурые врачи в синей униформе получали направления и уезжали на вызовы. На телефонах в диспетчерской дежурили две женщины в белых халатах, одна молодая, другая постарше, лет сорока. На её бейджике значилось: "Зоя Николаевна Смирнова". Она и была свидетельницей на суде. На звонки отвечала всегда одинаково, не то чтобы раздраженно, но тоном, не располагающим к разговорам:

– Скорая, слушаю… Что с вами?.. Сколько вам лет?.. Диктуйте адрес… Записала. Вышлем бригаду, ждите. Пусть кто-нибудь повесит на калитку газету… Обыкновенную газету, чтобы водителю не искать… Когда ждать? Как только освободится машина…

Дождавшись паузы в телефонных звонках, Панкратов наклонился к ней.

– Зоя Николаевна, мне нужно с вами поговорить. Я не отниму у вас много времени.

Она настороженно оглянулась.

– Вообще-то посторонним здесь находиться нельзя.

Но вид Панкратова её успокоил. Серый плащ, черный свитерок под горло, Немного сонное, но спокойное доброжелательное лицо. Приличный человек.

– Ладно, пойдёмте. – Попросила напарницу: – Возьми мою линию, я недолго.

На крыльце закурила, пожаловалась:

– Сумасшедший дом. И так каждую смену, чаю некогда попить. И хоть бы платили нормально.

– Платят мало? – посочувствовал Панкратов.

– Пятнадцать тысяч. Это что, много? О чём вы хотите говорить?

Накануне Панкратов долго думал, как ему построить разговор со свидетельницей. На прямые вопросы она не ответит, будет повторять то, что говорила на суде, и встреча окажется такой же безрезультатной, как с подполковником Клямкиным. Нужно было что-то придумать, чтобы вызвать её на откровенность. То, что ему удалось придумать, ему самому не понравилось, но ничего лучшего в голову не пришло, Он положил в конверт тридцать тысяч рублей пятитысячными купюрами и сунул конверт в карман, вовсе не уверенный, что реализует свою идею. Что ни говори, а это очень походило на провокацию, а провокаций Панкратов не любил, хотя иногда приходилось к ним прибегать. Но теперь, угадав в Зое Николаевне человека, замотанного жизнью с мужем-неудачником или вообще без мужа, с отбивающимися от рук детьми, с небольшой зарплатой и большими тарифами ЖКХ, понял, что стоит рискнуть. Ошибся – ну, извинится.

Он достал конверт и протянул его Зое Николаевне.

– Меня попросили передать вам это.

Она заглянула в конверт, увидела деньги и испуганно сказала:

– Зачем? Мне уже заплатили.

– Считайте, что это бонус, – успокоил её Панкратов. – Вы хорошо выступили на суде.

Она оглянулась по сторонам и быстро спрятала конверт в карман халата.

– А теперь расскажите, что с этим вызовом скорой было на самом деле, – попросил Панкратов. – Вызов был?

– Нет. Все звонки записываются и обязательно регистрируются. У нас с этим строго. В ту ночь никто из Княжьего озера не звонил и скорую не вызывал.

– Почему вы показали на суде, что забыли зарегистрировать вызов?

– Мне сказали, что это мелочь, но она может привести к осуждению невиновного человека. Я тоже не поверила, что эта женщина способна на такое. Я не люблю таких дамочек, с жиру бесятся, не знают, чего им ещё нужно. Но организовать убийство мужа – нет, не верю.

– Кто вам это сказал?

– Приезжал какой-то молодой человек. Он не назвался.

Панкратов показал ей фотографию Сергея Старостина – такую же, какая была в овальной рамке на кресте на Троекуровском кладбище.

– Посмотрите внимательно. Это он?

– Он. Только он был не в форме.

XI

Игорь Касаев позвонил Панкратову поздно вечером. По голосу чувствовалось, что он чем-то взволнован.

– Михаил Юрьевич, нашел кое-что очень интересное. Можно к вам приехать?

– Сейчас?

– Сейчас.

– Ну, приезжай. Ты откуда звонишь?

– Со службы. Буду у вас минут через сорок.