Вираж бытия

— Этот несгораемый шкаф стоял в его кабинете. После Ленин распорядился кабинет очистить и железяку перенесли в подсобку кремля. Ключей не нашли, поэтому так и оставили закрытым. А потом еще и забыли, что это за штука и откуда. Так что, когда я обратился за каким-нибудь старым несгораемым шкафом, то мне его и выдали. Причем без всякой задней мысли. Первый комендант, что принимал эту железяку на баланс нормальной документации и учета не вел. Вот и результат…

— И что там? — нервно сглотнув, спросил Дзержинский.

— Ничего хорошо, Феликс. Ничего хорошего. Для этого тебя и пригласил.

С этими словами он очистил стол, убрав все с него. И, распахнув дверцу, начал доставать содержимое. Оружие, деньги, ценности, бумаги… Заодно вручив главному чекисту страны, составленную им опись и краткую аналитическую выжимку. Когда же Фрунзе закончил извлекать содержимое, поясняя, на Дзержинского было страшно смотреть. Лицо перекошено. Сидит ссутулившись, схватившись за голову руками. И чуть покачивается.

— Меня тоже проняло, — произнес он, подсаживаясь рядом.

— Но почему? — тихо прошептал Феликс.

— Что почему?

— Почему он это сделал?

— У меня две гипотезы. Первая — банальная борьба за власть. Вторая — сворачивание дел и подчистка хвостов.

— Чего? — нахмурился чекист.

— Ты ведь в курсе, что мы, когда делали эту революцию, брали деньги откуда могли? Хоть у черта лысого, хоть у самого Сатаны. Под любые обещания.

— И к чему ты это говоришь?

— Владимир Ильич выполнять эти обещания не спешил. А вот некоторые — очень даже. В том числе и потому, что хотели обеспечить себе теплое местечко где-то на солнечном берегу Ниццы. Перед этим развалив все к чертям собачьим.

— Этого не может быть… Нет! Свердлов не мог быть предателем революции!

— Не можешь противостоять? Возглавь. Это старинный принцип, которым, среди прочего, пользуются элиты Великобритании вот уже несколько веков. А о том, сколько в партии еще во времена подполья было провокаторов ты и сам знаешь. Они ведь откуда-то брались?

— Но Свердлов…

— А ты не задумался чем все это время занимался Коминтерн? Выводил куда-то на неизвестные счета огромные деньги. Вроде как на мировую революцию, но ни ты, ни я этого достоверно не знаем.

Феликс промолчал. Лишь остро взглянул на Фрунзе.

Долго молчал.

Очень долго.

Наверное, минут пять. И наконец спросил:

— А почему ты считаешь, что я не в деле?

— Портрет Свердлова.

— Что с ним не так?

— Ты бы никогда не держал в своем кабинете портрет того, кто пытался убить Ленина.

— Ты кому-нибудь еще говорил об этой находке?

— Ты шутишь? Кому? Зиновьев — очевидно наследник Свердлова. Троцкий все развалит. Ему вообще ничего поручать нельзя. Он только рушить горазд.

— А Сталин?

— Ты знаешь, почему Ягода, верный пес Свердлова, перешел под теплое крылышко Сталина? Чем ему Зиновьев не угодил? Я — нет. Поэтому единственный человек в нашей стране, кому я решил довериться — это ты. Промахнулся — и все, я труп. Тихо исчезну или умру от какой-нибудь нелепой болезни. А если нет, то…

— Что?

— Ленин в те тревожные дни не зря скрыл преступление Свердлова. Тогда это могло расколоть партию и привести нас к поражению. Но сейчас, я думаю, самое время…

[1] Имеется в виду Ленинградский политехнический институт имени М. И. Калинина, известный в наши дни как СПбПУ им. Петра Великого.

[2] Кроме собственно телефонов на заводе «Красная заря» выпускали много всего разного. В том числе и довольно разнообразную микроэлементную базу.

Глава 8

1926 год, май 7, Москва

Михаил Васильевич осторожно приблизился к двери.

За ней находилась небольшая лаборатория, что по его распоряжению организовали в Биохимическом институте Наркомздрава РСФСР. Еще в декабре.

Фрунзе в прошлой жизни не был химиком.

И биологом не был.

Просто как-то по очередной пьянке один из старых знакомых начал рассказывать, будто бы, попади он в прошлое, как «в этих самых книжках», то добыл бы пенициллин как нечего делать.

— Даже в палеолите?

— Нет, ну без микроскопа никак. А остальное неважно.

Слова его тогда задели.

Разговорились.

В сущности, Фрунзе мало что понял из объяснений, кроме главного — плесени какой-то особой не нужно. Точнее не так. Не нужно бегать за среднеазиатской тыквой, чтобы получить искомый продукт. Достаточно брать плесень нужного рода из окружающего пространства и проводить простейшие тесты. Бросать в чашку Петри с колонией какого-нибудь вредной бациллы «кусочек» плесени. И смотреть — как далеко от нее эта гадость выжила. Это расстояние и есть — сила антибиотического действия. Собственно, под эту задачу нарком и создал эту маленькую лабораторию с пятью студентами-лаборантами.

— Михаил Васильевич, — раздался голос из-за спины. — Вы к нам?

Он обернулся и увидел Ермольеву, начальника отдела биохимии микробов этого института. Она то эту лабораторию и курировала.

— Да Зинаида Виссарионовна, к вам.