Виражи чужого мира

— Ты думаешь, она свою задачу выполнила? О! — скептически фыркнула я. — Проснись! Она все время рассказывала мне, как хорошо в гареме.

— Кислым тоном рассказывала! — покачал он головой. — Умный человек должен был понять, что это ложь. Но оставим ее в покое, пусть Балисмус разбирается, я иду отсыпаться. И на обед не будите.

— Сначала ответы!

— А ты еще не поняла? — Маг печально посмотрел на меня и нехотя произнес: — Дэсгард на совете эргов настоял, чтобы твоим напарником по переходам был я.

— Черт, — процедила я с чувством, вот недаром предполагала какую-то интригу, но не думала, что все настолько серьезно.

И теперь мне нужен был тайм-аут, чтобы обдумать все как следует.

— Таресса, не расстраивайся так, переход вовсе не завтра, — Теру явно не понравилась моя реакция, — а я, правда, жутко хочу спать…

— Сначала последний вопрос, и можешь три дня не вылезать из своей комнаты.

— Огромное спасибо! — съязвил он. — Так ты хотела знать, кто жил здесь раньше?

— Мимо, — помотала я головой и с надеждой предложила: — Но ты можешь рассказать об этом в знак благодарности.

— Подожду. Так о чем тогда?

— Скажи, только честно, — пристально глядя в его глаза, вкрадчиво спросила я, — есть в этом доме хоть один уголок, который… нельзя увидеть из шара?

Терезис на несколько секунд застыл в ошеломлении, потом приветливо помахал потолку ручкой и внятно произнес:

— Нет.

Развернулся и пошел к двери.

— Я так и думала, — желчно бросила я вслед, посмотрела вверх и погрозила кулаком: — Но я этого так не оставлю!

Глава 22 Эра наскальной живописи

Невозможно сидеть и плодотворно обдумывать свои проблемы, когда все время помнишь, что находишься под прицелом скрытых камер, в этом я убедилась очень скоро. Как я ни старалась абстрагироваться, мысли были только о белой обезьяне. То есть о том, как я сижу, как выгляжу сверху, не растрепалась ли прическа…

«Нет! — взвыла я мысленно уже через пять минут. Этот мазохизм не для меня. Пусть кто-то и готов за деньги или ради славы терпеть большого брата, я не из их числа». Вот только вряд ли мне поможет простой скандал или просьба. Маги пообещают… и забудут, просто в следующий раз исключат напарника из тех, кто в курсе.

Так чего я сижу? Пора действовать. А как… ну, методом проб и ошибок что-нибудь да обнаружу. Я вихрем сорвалась с места, слетела на первый этаж и пошла в кухню. Вот сама не знаю, почему именно туда, память вела или интуиция, но обнаружила я сразу… Правда, вовсе не то, чего искала.

Пробегая мимо входной двери, просто машинально взглянула в находящееся рядом с ней окно и замерла на месте. За вязью решетки четко темнел мужской силуэт, пристально вглядывавшийся внутрь, приложив ко лбу козырьком ладонь. Меня сначала как током шарахнуло, так и отскочила назад, к лестнице. Но потом оглянулась на плотно занавешенное противоположное окно, сообразила, что меня в моих темно-серых брюках и зеленой блузке китайского фасона рассмотреть в полутьме невозможно, и начала успокаиваться.

В конце концов, в доме есть служанка, маг и большой брат. Может, я зря так уж на него ополчилась?

Ну, с этим разберусь чуть позже, а пока нужно выяснить, чего надо странному субъекту за окном. Не думаю, что тут могут свободно ходить воры, рассказывала же Сатилла про то, как ловко ловит их ковен.

Значит, это или тайный шпион, или ухажер.

Нет, шпионы — они осторожные и хитрые, а этот какой-то слишком бесцеремонный. Все понятно, ухажер. Интересно только, мой или Сины? Или все же вор?

Я оглянулась на лежащий на камине кошелек, напомнила себе убрать его с виду и решительно пошла к двери. Распахнула — и застыла в изумлении. Под окном никого не было.

Я даже вышла наружу, на крылечко, и огляделась по сторонам. Слева от крыльца — окно в кухню и через три метра от него высокая наружная стена, в самый угол которой встроена моя башня. Справа — то самое окно в гостиную и ступеньки, на которых и стоял таинственный незнакомец. Еще спустя метра три от окна — вторая стена, и никаких мужчин под ней тоже не наблюдается.

Прямо от ступенек начинается дорожка, ведущая между кустов к дому Балисмуса и дальше, к храму. И там тоже никого нет.

Я сердито фыркнула, вернулась в комнату, заперла дверь на засов и задумалась. «Разумеется, — думала я на кухне, — сюда Сина убрала с обеденного стола остатки пирожков и вазу с виноградом».

И то, до чего я додумалась, как-то настораживало. Кто-то за мной следит, и этот кто-то вовсе не из людей учителя. Те через шар могут все рассмотреть. А этот смотрел через окно. И меня все-таки заметил, раз поспешил спрятаться. Значит, не хочет или боится попадаться мне на глаза.

Первым делом я, само собой, расспрошу девчонку, может, это все же к ней приходил гость. Но пока она копается с платьем, начну исполнение своих идей — и не с того, с чего хотела сначала, и даже не с того, что придумала позднее. Это подождет.

Чтобы впредь никто из незваных гостей не мог подсмотреть с этой стороны, я начну с окна.