Виражи чужого мира

Уйти и не потрогать, в чем секрет этого фокуса было просто не в моем исследовательском характере, и я решительно шагнула к двери. А в следующий миг мне показалось, что она чуть осветилась, и пахнуло с той стороны так знакомо, сухой выжженной летней степью, ночными цветочками с красивым названием мирабилис…

— Таресса! — позвал где-то голос мага, и я откликнулась, и даже обернулась, собираясь вернуться в холл…

Но что-то намного более сильное, чем мое осознанное желание, тянуло меня сделать еще пару… еще один шаг к странной двери… почему-то все время менявшей цвет…

— Стой! — закричали поблизости сразу два голоса, и я честно, хотела остановиться, но уже не могла.

А в следующий момент летела куда-то во тьму и последнее что слышала — отчаянный крик Терезиса.

— Таре-еесса-аа!!!

Глава 16. Жизнь любит преподносить неожиданности

— О господи, деточка! — причитал прямо над ухом мягкий женский голос, — да кто ж тебя так?

— Что, так? — спросила я, пытаясь понять, откуда взялась женщина.

— С машины видать бросили… уроды… какая только мать таких вырастила! Мы с станицы ехали… видим, мешок на дороге… остановились, а тогда и тебя заметили, лежишь на обочине… в милицию будешь обращаться?

— Нет… — машинально откликнулась я, только не к ним.

— Ну и ладно… сейчас до хаты доберемся, поснидаем, та и обсудим, что делать. Одежки на тебе целые, не похоже чтоб снасильничали, а вот мешочек пустоват, всего-то три вещички, да кошелек пустой, только шпильки и остались. Много денег-то было?

— Не в деньгах счастье, — ошеломленно пробормотала я, уже сообразив, что сижу на заднем сиденье катящегося в закат заслуженного жигуля, рядом с кучей пластиковых бутылок, сумок и еще какой-то утвари.

С переднего сиденья, почти полностью обернувшись ко мне, сочувственно сияет карими глазами круглолицая немолодая женщина в светлой футболке, а рядом с ней крутит баранку молчаливый мужчина.

И они говорят, что нашли меня совсем недавно на обочине? На обочине чего? И главное, в каком я мире? Так, стоп, Томочка, не тупи.

Обочины бывают у дорог. И если по ним ездят так знакомые жигули в которых сидят вот такие тетки, то это все-таки твой родной мир… и футболка на тетке такая китайская и бутылки с этикетками самопальной колы, на которых лежит моя левая рука… все это веские вещественные доказательства.

— Та это и правильно, шо ни в их счастье, но и без их никуда, — охотно подтвердила женщина, — а ты сама чьих будешь, у нас таких вроде нет?

Чьих? На миг задумалась я. И поскольку уже определила, что каким-то образом оказалась без денег, документов и мобильника в южно-российской глубинке, принялась лихорадочно изобретать мало-мальски сносную легенду. Не говорить же им, что я выпала из двери в другом мире?

Селяне народ простой, и диагноз поставят в один момент. И окажусь я там, откуда потом не так легко найти способ вырваться. А мне нужно как можно скорее связаться с отцом. Вернее, сначала определить, где именно он сейчас находится. И для этого нужно некоторое время и связь… лучше всего интернет.

— Я художница, — вздыхаю как можно печальнее, — ехала к подруге… а вы не подскажете, что это за село?

Через несколько минут я выяснила, что женщину зовут Марина, ее молчаливого мужа — Сергей, а едем мы в небольшой поселок, находящийся всего в нескольких километрах от Недвиговки, где мы с папой жили несколько лет назад, когда он работал на раскопках Танаиса. Неужели это запах мирабилиса меня сюда затянул, сразу вспомнила я пышные заросли цветов в хозяйском палисаде. Возможно… но поверить окончательно, что всё так просто, я пока была не готова.

— Так ты, небось, Танаис ехала рисовать, — сама подсказала мне версию Марина, и принялась с жаром обсуждать, сколько туда приезжает народу, и как повезло местным жителям, что не нужно далеко возить на продажу молоко и яйца.

Домик у моих спасителей оказался очень неплохой, основательный, ухоженный, и крепкое хозяйство можно было определить с первого взгляда. За воротами гремела цепью крупная псина неопределенной дворянской породы, пахло свежим сеном, навозом и жареным луком.

Нас с хозяйкой высадили у калиточки, ведущей из хозяйственной части двора в чистую, и Марина повела меня не к дому, а к распахнутой двери просторной летней кухни, за которой горел свет и сноровисто резала огромные малиново-красные помидорины невысокая старушка.

— Приехали, — успокоенно глянула она на Марину, на миг отвлекаясь от работы, — а у меня уже все готово. Борщ неси на стол, я только салат покрошу.

— Мать, а мы вот гостью привезли, представляешь, на обочине лежала… — мою спасительницу ощутимо распирало желание поболтать о странном происшествии, и я приготовилась терпеливо ждать.

Но старушка оказалась с характером. Пристально посмотрела в мое лицо, перевела взгляд на мешочек в руках и решительно велела идти в душ и за стол.

— Вот поедим, человеку полегчает, тогда и поговорим, — объявила она беспрекословно и меня повели в душ.