Вирява (СИ)

Лечившая волка Перва услышала этот крик, ощутила до мельчайшей подробности смерть Вторы, как свою собственную. Она забыла про умирающего волка, про странных людей, про Лес, вновь и вновь переживая последнее мгновение, когда её сестра исчезла, увидев нутро мага. Наконец, Перва пришла в себя. Вернулись ощущения, боль раненого зверя, мешавшая сосредоточится, и новое, незнакомое желание: причинить страдания этому магу, отомстить за сестру. Перва оставила волку частицу своего духа. Возиться с раненым некогда, а даже малая часть её духа гораздо сильнее волчьего, она заглушит боль и вылечит его. Потом, когда волк выздоровеет, эту частицу нужно будет забрать, иначе Перва ослабнет раньше срока, но была ещё какая-то более важная причина, которую она не могла вспомнить.

Осторожно добравшись до поляны, Перва увидела только девушку, которая всё еще лежала на стволе, но что-то изменилось. В её черных, ещё наполненных слезами глазах отражалось серое небо, плыли рваные облака, качались скрюченные ветви чахлых деревьев, но уже не было жизни. На белой рубахе краснела узкая рана. Перва насторожилась, осязая окружающий лес: никого рядом, ни людей, ни духов. Следы колдуна вели сюда на поляну, а обратных — не было, словно он исчез. Перва проникла внутрь девушки, надеясь найти хоть что-то в её памяти.

Сердце несчастной было пронзено, но времени прошло совсем чуть-чуть. Девушку ещё можно оживить, разузнать у неё, кто этот колдун, найти его и отомстить. Нужен только дух. У девушки он был удивительной силы. Такой после смерти ещё не скоро бы вернулся к Матери, а бродил бы неприкаянно по земле. Наверное, его силы хватило бы даже вместить жизнь девушки, чтобы она жила и после смерти тела. Но её духа нигде нет. Может колдун и его поглотил, как Втору? Она ведь тоже дух. Точно! Перва сама может оживить девушку.

Перва порылась в памяти. Вирявы изредка вселялись в людей, чтобы заглянуть к ним в память, не раз оживляли животных, но никогда не оживляли людей. Любопытно, почему? Просто забылось, или потому что люди извечные враги виряв? Всё равно этого человека придётся оживить на время.

Сначала пришло непривычное ощущение человеческого тела. Ещё не было звуков, но уже слышался тихий и несмелый стук сердца. Хотелось вдохнуть, но тело пока не слушалось, словно парализованное. Неожиданно она закрыла ещё слепые глаза, и слеза, таившаяся в уголке глаза, выкатилась и пробежала по щеке, оставляя влажный след. Перва наконец судорожно вдохнула, распахнула теперь уже живые глаза, села, с трудом владея непослушным телом, и удивлённо огляделась. Она с интересом смотрела на мир, а не ощущала его духом, как раньше. Она помнила как выглядит мир глазами зверей, точнее Лес помнил, всё-таки была некая граница отделявшая её память, от памяти данной Лесом. Странно, она сама помнила мир и человеческими глазами, или это помнила девушка? Вирява с испугом осознала, что теперь не в силах отделить воспоминания и мысли девушки от своих.

Краем сознания Перва почуяла, что в чаще кто-то бежит, дух его почти не ощущался, значит не колдун, простой человек. Он приостановился, и крадучись, с топором наизготовку, вышел на поляну к девушке, оказавшись щупленьким парнем, с всклокоченной, русой шевелюрой. Владислав — всплыло в памяти его имя. Удивлённо осмотревшись, он опустил топор и радостно бросился к ней.

— Настя! — запыхавшись после бега, прокричал он. — Ты жива! Я боялся. Люди говорили, что этот проклятый колдун увёл тебя.

Перва ощутила его ласковые прикосновения, знакомый запах. Она закрыла глаза. Мысли о сестре, колдуне, умершей девушке заслонило удивительное ощущение покоя, будто все это дурной сон, а Владислав разбудил её, защитив от кошмара. Сейчас она откроет глаза, увидит белённый потолок родной избы, и наваждение сгинет. Она распахнула глаза, испуганно вздрогнула: вокруг стояли всё те же угрюмые кривые деревья, не то что в родном Лесу, который её создал. Откуда изба? Это память покойной девушки Насти, или нет? Перва не могла понять, что было с ней, а что — с Настей. Да и кто она теперь? Ей захотелось убежать, растворится в огромном сознании Леса, отдать ему этот груз чужой памяти и исчезнуть. Но она испугалась этого желания. Странно, раньше она мечтала вернутся к Лесу. Это обман, растворяясь в Лесу, ты просто умираешь, — подсказывала новая, человеческая часть Первы. Она вспомнила страшное и манящее нутро колдуна, неуловимо похожее на родной Лес. Почему же оно похоже? Почему колдун сказал сестре, что она тоже когда-то была изгнателем? Ведь они только недавно появились. Надо найти колдуна, Настя должна помнить.