Вирсавия. Неподсудная

Вирсавия набрала пригоршню воды и ополоснула пылающие щеки. Ей было не по себе, и она знала почему. Каждый раз, когда она совершала ежемесячное ритуальное омовение, ее охватывала жалость к самой себе. Какой смысл готовить себя для мужа, которого никогда не было дома? Будет проходить месяц за месяцем, а она так и не познает счастья материнства. Глаза наполнились слезами, в сердце поднялся гнев. Отчаяние захлестнуло ее.

— Ваша ванна готова, госпожа.

Вирсавия скинула одежду и ступила в ванну, приготовленную для нее в глубине внутреннего двора ее дома. Прозрачный полог защищал дворик от лучей палящего солнца. Служанка медленно лила воду на Вирсавию, и она начала мыться. Потом Вирсавия вышла из ванны и подождала, пока служанка выльет грязную воду. Наслаждаясь прохладой высыхающих на ее теле капелек воды, Вирсавия подняла тяжелую массу черных волос. Вернулась служанка, и Вирсавия снова шагнула в ванну. От потока прохладной воды, хлынувшей на ее разгоряченное тело, у Вирсавии перехватило дыхание. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и подняла голову, проведя руками по телу, чтобы вода побыстрее стекла.

В городе было так тихо, что у Вирсавии появилось странное предчувствие. Должно было произойти что-то необычное.

Неожиданно Вирсавия почувствовала дрожь. Ей показалось, что кто-то наблюдает за ней. Она встревоженно поглядела наверх и увидела мужчину, стоявшего на кровле. Испугавшись, она прикрыла тело руками и юркнула под полог, который лишь немного прикрывал ее. Было послеполуденное время, когда большинство людей отдыхало в своих домах, прячась от жгучего солнца. Что этот человек делал на кровле?

В негодовании Вирсавия высунула из-под полога голову, чтобы посмотреть, не узнает ли она стража, так бесцеремонно нарушившего ее уединение. Она все расскажет Урии, расскажет и отцу с дедом, когда они вернутся. Когда Вирсавия выглянула из-под полога, сердце ее бешено заколотилось.

На нее смотрел не дворцовый страж, а мужчина в белой тунике с пурпурной отделкой. Давид!

С бьющимся сердцем Вирсавия стояла под прозрачным навесом. Сильное желание охватило каждую клеточку ее тела. Даже звук мягко колыхавшегося на ветру полога действовал на нее возбуждающе. Вирсавия вспомнила, как Давид смотрел на нее в тот день, когда она была отдана замуж за Урию, и снова в полной мере ощутила на себе притягательную силу, таящуюся в глазах царя. Если бы Давид раньше обратил на нее внимание, то теперь она была бы его женой и он не смотрел бы на нее такими голодными глазами.

Вирсавия знала, что должна убежать в дом и закончить свое купание позже, но обида и негодование захлестнули ее. Почему бы не позволить Давиду посмотреть на то, что он сам упустил из своих рук? Пусть он вспомнит ту худенькую, обожженную солнцем девочку, которая ходила за ним, как осиротелая овца ходит за своим пастырем! Вирсавия смело взглянула наверх. Может быть, теперь Давид спросил бы ее, за кого она желает выйти замуж, вместо того чтобы позволить ее отцу выбирать для нее мужа?

Пока Давид смотрел на нее, волна печали затопила гнев Вирсавии. Почему он стоит на кровле и смотрит вниз, на ее дворик? Почему он смотрит на нее, если в его распоряжении так много красивых женщин, готовых прийти к нему по первому зову?

— Госпожа?

Вздрогнув, Вирсавия оглянулась, ее кинуло в жар. Рядом стояла служанка и смотрела на кровлю. Вирсавия почувствовала облегчение, когда увидела, что Давид уже ушел.

— Все в порядке, моя госпожа?

— Я молилась.

Вирсавии стало стыдно. Осознав, что она вела себя недостойно, Вирсавия выхватила из рук служанки одежду, завернулась в нее и убежала в дом. Захлопнув за собой дверь, она прислонилась к ней спиной, крепко прижимая к себе сухое платье. С трудом сдерживая слезы, она быстро пересекла комнату и бросилась на кровать.

Что она наделала? О чем думала, когда позволила царю разглядывать себя? Вирсавия прижала к груди руки, желая усмирить бешено колотящееся сердце. Чувства переполняли ее: она испытывала стыд, возбуждение, сожаление, гнев, отвращение к самой себе. Что Давид теперь должен думать о ней?

Свернувшись калачиком на постели, которую она делила со своим мужем, Вирсавия закрыла лицо руками и разрыдалась.

* * *

У Давида было семь жен и множество наложниц, но ни одна из них не могла сравниться по красоте с женщиной, которую он только что видел принимающей ванну в глубине дворика, расположенного рядом с его дворцом. Он был очарован изгибами ее тела и грациозностью ее движений. Сама Ева не могла быть более совершенной!