Вирсавия. Неподсудная

— Когда я смотрю на ночное небо, на дело перстов Твоих, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, сыны человеческие, что ты заботишься о нас?

Теперь все молчали, наблюдая, как Давид склонил голову и перебирал пальцами струны арфы. Музыка и слова были столь проникновенными, что Вирсавии казалось, будто он перебирает струны ее сердца.

— Не много Ты умалил его перед ангелами, увенчал его славою и величием. Ты поставил его владыкою над делами рук Твоих, все положил под его ноги: овец и волов, всех зверей полевых, птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими стезями, — Давид в недоумении покачал головой и снова посмотрел на звезды, лицо его выражало восторг. — О, Господи, Боже наш, величественно имя Твое по всей земле!

Он взял еще несколько аккордов на своей арфе и медленно поднял руки, вознося хвалу Богу всей земли.

Вокруг было тихо, так тихо, что Вирсавия могла слышать биение собственного сердца.

— Спой еще, Давид, — попросил Ахитофел.

Другие присоединились к его словам.

— Спой нам о Господе!

Вирсавия встала, прокралась в толпу собравшихся и устроилась поближе к дедушке, чтобы согреться рядом с ним.

— Что ты здесь делаешь? — сердито прошептал Ахитофел и обнял внучку, крепче прижимая ее к себе.

— Я обязательно должна послушать, но я замерзла, — дрожа от холода, Вирсавия умоляюще посмотрела на дедушку. — Пожалуйста, дедушка, совсем немножко…

— Ты знаешь, что я не могу сказать тебе «нет», — ответил Ахитофел и укрыл ее своим плащом. — Одну песню.

Давид запел другой псалом, который Вирсавия уже слышала много раз. Его красивое лицо было освещено пламенем костра, а слова его песни вливались в ее жаждущую душу. В отличие от многих мужчин, окружавших Вирсавию, Давид не любил воевать. Он стремился к миру. Он просил у Бога помощи, милости и избавления от врагов. Какой была бы жизнь, если бы не было преследующего его царя, филистимлян и аммонитян, совершающих набеги амаликитян? Вирсавия посмотрела на отца, он наклонился вперед, внимательно слушая Давида, глаза его были влажными от слез. Сколько раз она слышала, что Бог защитит их дело? Бог укроет их в скалах и в пещерах Ен-Гадди и Адоллама. Бог подкрепит их пищей и водой. Бог даст им победу над всеми врагами. Почему? Потому что они были с Давидом, а Давид не делал ничего, не спросив прежде у Бога. Давид в своих песнях молился Богу, и Господь слушал его.

Давид сделал несколько шагов и на мгновение остановился, опустив голову. Его глаза были закрыты. Вирсавия наблюдала, как нежно он перебирал струны, тихо наигрывая мелодию, которая заставляла ее сердце сжиматься от боли. Он поднял голову, переводя взгляд с одного лица на другое. Видел ли он ее? Заметил ли он ее, сидящую между отцом и дедушкой?

— Господь — Пастырь мой, и я ни в чем не буду нуждаться…

Когда взгляд Давида задержался на лице Вирсавии, ее сердце остановилось. Она, затаив дыхание, посмотрела на него, но его взгляд двигался дальше, касаясь каждого человека, как если бы все были одинаково дороги ему. Вирсавия была подавлена силой своей любви к Давиду и удручена тем, что он вряд ли заметил ее среди множества преданных ему людей.

Ты мой пастырь, Давид. Ты заставляешь меня желать того, чему я даже не знаю названия. Ты ведешь нас через пустыню, но я не боюсь, потому что ты с нами. Я все сделаю ради тебя…

Кто-то крепко схватил девочку за плечо, напугав ее.

— Вирсавия! — гневно прошептала мать.

— Ну, тебя опять поймали, — тихо сказал дедушка, стягивая с внучки плащ.

Нахмурившись, мать взяла дочь на руки и понесла ее прочь, на полпути к их шатру она опустила девочку на землю.

— Тебе повезло, что я не отстегала тебя розгой!

Опустив глаза, Вирсавия шла за матерью. Мать с шумом отбросила полог шатра.

— Входи! — шлепнув дочку, мать втолкнула ее внутрь шатра. — Я не могу быть уверена, что ты останешься там, где тебе положено находиться, поэтому ты будешь спать рядом со мной, пока не вернется отец, — мать притянула Вирсавию к себе. — Ты знаешь, что лучше послушаться.

Вирсавия захлюпала носом.

— Прости, мама. Я действительно люблю его.

Мать вздохнула.

— Я знаю. Мы все любим Давида.

— Но не так, как я. Когда-нибудь я выйду за него замуж.

Мать обняла Вирсавию.

— О, моя дорогая, каждая девушка мечтает об этом. Послушай меня, Вирсавия. Ты желаешь невозможного. Это пустые детские мечты.

— Почему?

— Потому что Давид тебе не пара.

Слезы сдавили горло девочки.

— Он был пастухом.

— Он и сейчас пастух, но не такой, как все. Ты еще маленькая, чтобы понять это. Вирсавия, ты должна усвоить раз и навсегда: Давиду предназначено быть царем, и как царь он женится на царских дочерях. А ты всего лишь дочь одного из его солдат.

— Отец — воин, один из лучших воинов Давида и один из его ближайших друзей. А дедушка…