Вирсавия. Неподсудная

Вирсавия опустилась на постель и закрыла глаза. О, Господи, только ты можешь спасти нас от самих себя. Приди, Господи, и спаси нас. Приди и обитай посреди нас. Ходи среди нас, как когда то Ты ходил в Эдемском саду. Говори с нами лицом к лицу, как когда-то Ты говорил с Моисеем. Возьми нас к Себе, как когда-то Ты взял Еноха. Измени наши грешные сердца.

— Госпожа, — позвала ее служанка, ее голос звенел от волнения.

Вирсавия открыла глаза.

— Ничего страшного.

Девушка поправила покрывало, мимоходом погладила руку Вирсавии и снова села. Вирсавия опять закрыла глаза и унеслась мыслями в прошлое.

Она вспомнила гнев матери, ее горькие слова, падающие пророческим проклятием на ее голову. «Ты опозорила мой дом!.. Безумная! Сколько людей погибло по твоей вине? Их смерть на твоей голове… Люди будут плевать на землю, по которой ты пройдешь… Они проклянут день твоего рождения! Проклята ты среди женщин! Твое имя станет символом прелюбодеяния! Пока я жива, твое имя не будет произноситься!»

И сейчас боль, которую Вирсавия испытала в тот день, когда мать повернулась к ней спиной и вышла за дверь, пронзила ее так же остро, как и тогда. После того дня Вирсавия только один раз видела свою мать, когда та лежала на смертном одре, слишком слабая, чтобы двигаться или говорить. Вирсавия несколько дней ухаживала за ней, безмолвно молясь, чтобы каким-то образом восстановились их родственные отношения. Но в конце концов мать отвернулась лицом к стене и умерла, не сказав дочери ни слова.

И теперь Вирсавия сама лежала на постели, ожидая, когда закончится ее жизнь. Она надеялась, что это произойдет скоро. Она не хотела жить так долго, чтобы видеть ошибки своих сыновей. А они совершат ошибки, потому что они, в конце концов, всего лишь люди. Смогут ли они вести праведную жизнь и не грешить перед Богом, если в их жилах течет горячая кровь их отца Давида? Кровь Давида, смешанная с ее кровью.

«Твое имя не будет произноситься!»

Только Господь умеет прощать грехи. Только Бог удаляет от нас беззакония наши так далеко, как удален восток от запада. Человек помнит. Человек считает чужие ошибки. Человек осуждает.

Сколько лет после того, как она превратится в прах, люди будут помнить ее грехи? Увидит ли кто-нибудь когда-нибудь во мне нечто большее, чем увидел Давид в тот роковой день с кровли своего дворца?

Вирсавия почувствовала на своем лице теплое дыхание и поцелуй.

Я вижу.

Ее сердце забилось от радости. Она открыла глаза. Когда стало так темно? На стуле, рядом с ее постелью, спала служанка, больше в комнате никого не было.

Вирсавия вздохнула и уловила аромат, витавший в воздухе. Он напомнил ей о скинии собрания, такой сладостный аромат, ее душа упивалась им. Она расслабилась и снова в мыслях своих унеслась вдаль, на этот раз спокойно и легко, как если бы она плыла в очищающем потоке.