Вирсавия. Неподсудная

О, Господи, да не будет этого с моими сыновьями. Даруй им мудрость, чтобы они выбрали себе благочестивых жен, которые любят Тебя больше, чем земные блага, которые любят Тебя всем сердцем, всей душой и всем разумением!

Вирсавия улыбнулась Соломону.

— Добродетельная женщина будет превосходной женой, она будет венцом на голове твоей. Венцом, на который ты будешь взирать с большим удовольствием, чем на тот, который ты носишь, сын мой.

Вирсавия взглянула на Шовава, Шиму и Нафана. Красивые сыновья, каждый из них — благословение Господа и доказательство Его благоволения и милости. О, Господи, да не отвергнут они заветы мои.

— Добродетельная жена прославит своего мужа. Она воспитывает сыновей своих и учит их ходить путями Господа Бога нашего. Такие сыновья укрепят дом Давида и будут благословением для нашего народа.

Как много еще Вирсавия хотела сказать своим детям, однако она знала, что пора остановиться. Чем дольше говорит мать, тем меньше сыновья слушают. Кроме того, все это она говорила им и раньше: когда принимала их к своей груди совсем маленькими, когда они уже мальчики, сидели у нее на коленях, когда она отправляла их уже взрослыми юношами учиться у пророка Божьего. О, Господь, Бог Израилев, что Ты приготовил для моих сыновей? Милость Твоя безгранична. Вирсавия сделала все, что могла, чтобы научить своих сыновей любить Господа и усердно служить Ему. Она хотела, чтобы эти молодые люди были лучше, чем их отец, Давид, которого она так любила. И любит до сих пор. Смерть Давида не угасила ее любовь.

— Я очень устала.

Вирсавия жадно смотрела на своих сыновей, когда они поочередно наклонялись, чтобы поцеловать ее, а затем выпрямлялись и выходили за дверь, возвращаясь к своей жизни, к тому, что они выбрали для себя.

Соломон задержался.

— Ты была прекрасной женой для отца, — сказал он нежно, его глаза были влажными от слез. — Ты почитала его не только на словах, как другие. Ты воистину чтила его.

— Я принесла ему много бед.

— И великое благословение, — Соломон улыбнулся. — Четыре сына, один из которых будет великим царем.

— С Божьей помощью, сын мой — Вирсавия поцеловала его руку. — Никогда не забывай, Кто властен над миром.

Мысли ее унеслись в далекое прошлое. Она слышала голос своей матери. «Царь должен создать сильный дом и сохранить царство». Вирсавия с силой сжала руку Соломона.

— Жизнь царя сложнее, чем жизнь простого пастуха, сын мой. Твой отец напился из чужого колодца и отравил собственный источник.

Соломон нахмурился. Он хотел что-то сказать, но мать опередила его.

— Ты уже полюбил кого-нибудь, сын мой, по-настоящему?

— Ависагу.

У Вирсавии защемило сердце. Она вспомнила о Давиде, отдавшем приказ убить Урию. Она вспомнила гнев Соломона в тот день, когда она пришла просить отдать Ависагу, сунамитянку, в жены Адонии.

Соломон наклонился к матери.

— Нет, матушка, я приказал умертвить своего брата не из-за женщины. Я убил его за его злые намерения. Он хотел занять престол. Мятеж унес бы тысячи жизней и поверг бы Израиль в хаос. Надо бороться. Бог использовал царя Давида для того, чтобы Израиль смог победить внешних врагов. А мне предстоит уничтожить врагов, которые живут среди нас. После этого настанет мир.

Да будет так, Господи, о, да будет так.

Вирсавия чувствовала, что слабеет с каждой минутой.

— Храни свой источник чистым, — проговорила она тихо. — Возьми Ависагу в жены, она именно такая женщина, которую я описала тебе. Но оставайся верным ей. Я знаю, ты царь и можешь иметь столько жен и наложниц, сколько пожелаешь. Я знаю, это в обычае у царей, но ты не обращай свою свободу в повод для греха. Утешайся женою юности твоей.

— Я должен укреплять свой дом.

Сердце Вирсавии упало.

— Нет, сын мой. Пусть Господь укрепляет твой дом.

Соломон наклонился и поцеловал мать в щеку. Она знала, что он был мужчиной, который не внимал советам женщины. О, Господи, неужели Соломон совершит те же ошибки, которые совершил его отец? Или таково их естество? Вероятно, да. Мы знаем закон, но, кажется, не в состоянии исполнить его.

Соломон выпрямился и отступил. Вирсавия взяла его руку и держала ее так долго, как могла.

— Я люблю тебя, матушка, — прошептал он неожиданно осипшим голосом. — Я люблю тебя, но мне надо идти.

Вирсавия отпустила его руку, и пальца сына выскользнули из ее ладони. Служанка открыла перед царем дверь, и он вышел.