Виршевая поэзия (первая половина XVII века)

Горняя убо от бога славы выну желаем,
О том убо всегда радостное веселие совершаем.
Слово любомудренно яко плод зрел возрастает,
Правда правых от смерти избавляет.
От греха удалятися обычаем бодрым,
Да сего ради подобает нам внимати делом добрым.
Аще дух разумения требуется тобою тако
Рачително, поистинне любы совершити всяко.
Юзником, по господню словеси, подобает исправляти суды.
Мы ж истинно подщимся пред государем исправляти своя труды,
Аще хощем уведети известие,
Равно есть то обое безместне.
Край главизны богословцы написуют братолюбие,
Укращаются всяко греси, идеже пребывает нищелюбие.
И что о таковом могу рещи,
Всячески по истинне слово изрещи?
Аще и честнаго сана земных кому преходити,
Не имеяй же любви по бозе горних на высоту чюж восходити.
О бозе ли кто содевая имущи,
Всякого сана и величества превосходити той сущи.
Ничто же от навет лстиваго борца одолеет сего.
Человек ли ратовати тех может паче всего?
Юнных же, государь, разумы на премудрость преводиши,
Еже высотою разумною сверсник своих превосходиши.
Радостию приях твое прежнее ко мне начертание,
Милость твоя веледарная воздаст ти ся с праведными в воскресение.
Обретшу ли кому такова сущи,
Любителное желание ко всем имущи?
Кое благодарение к богу о вас воздати можем? —
Аще и восхощем коснутися, но не возможем.
А будет от нас бедной милости не обрящет,
Зато никогда нас добро срящет;
Аще похотную свою волю всячески отсечем,
Но душа наша за то в райския пределы привлечем.
Чюж ли кто и лстец истинне,
Еже обет свой порушает кому выстинне?
Елико во звездах пречестна солнечная красота,
В благочестивых же, ей, толика изящная доброта.
Что нам паче сего писати твоему благородству?
Ей, подобает престати нашему неудобству.
Летняя плоды от лета до лета бывают,
О добродетелех прилежащей всегда венцы соплетают.
Много паки глаголати несть треба.
Благий же бог да сподобит тя небеснаго своего хлеба.
И с твоими государьскими домочады[296]
Еже бы вам достигнути райские ограды.
Таже, государь, пребывай во веки здрав и радостен.

Тимофей Акундинов

Декларация Московскому посольству

Пять каменей Давыд имел в пастуше тоболе,
коли, не стерпев от неприятель, сердечное боле,
шол смело против страшного Галиада[297]
израильтянского верне бороняти стада. <...>
Галиаду спясю дух и гордости забила.
Тако и мы во имя божие имеем с пяти смыслов готовых
на неприятеля пять вершей сложоных.

1