Виртуальная терапия

– Я так понял, что ты уверен в нашей виновности, но хочешь нам помощь. Зачем? Разве для тебя не правильнее нас задержать, а там будь что будет. Разве не в этом суть твоей работы?

– Не только в этом, суть гораздо шире и сложнее, но сейчас разговор не обо мне, – ответил Дмитрий раздражаясь.

– Хорошо. Спрошу тебя прямо, – начал Максим.

– Вообще-то, я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Мы вроде бы с этого начали. Если ты не согласен с таким форматом, то я пойду, – сказал Дмитрий и встал из-за стола, в это время щелкнул автоматический выключатель чайника сообщив о том, что вода закипела.

– Ну, ты хоть не кипятись. Давай, кофе выпьем, – добродушно предложил Максим, – ты пойми меня, я ведь не только за себя переживаю, теперь не только за себя, больше даже не за себя, а за нее, за Аню. Ответь на один вопрос и тогда я отвечу на твои.

– Хорошо, давай кофе, – согласился Дмитрий, снова садясь за стол.

– С молоком, с сахаром? – спросил Максим.

– С молоком, с сахаром, – ответил капитан, – три ложечки сахара. Задавай свой вопрос.

– У тебя есть какие-нибудь неопровержимые доказательства нашей вины?

– Есть, – уверенно ответил Дмитрий. – Ты еще спрашиваешь? Зачем было плевать в лицо Жук? Это очень неблагородно и не по-мужски, какой бы она не была.

– Да это не совсем правильно, – виновато ответил Максим и тут же приободрился. – И у тебя есть заключение что это именно моя слюна?

– А ты бы не бравировал. Откуда у меня заключение, с чем эту слюну сравнивать? Как только мы тебя задержим, если задержим, конечно, будет тебе заключение. И вот скажи мне что это окажется не твоя слюна.

Максим ничего не ответил, лишь молча подал кофе Дмитрию, затем поставил на стол свою чашку, да какую там чашку – кружку и сел напротив Дмитрия.

– Отлично! – заключил Дмитрий, – я смотрю теперь ты готов к разговору по моим правилам.

– На Аню то у вас, все равно, ничего нет. Так что не трогайте ее, по возможности.

– Да я и не собираюсь, точнее сказать пока не собираюсь, до конца я еще ничего не решил. Это, во-первых. А, во-вторых, как только я вас официально задержу, с вами сразу же начнут работать совсем другие люди, а у них совсем другие методы, поверь мне на слово, они очень быстро установят причинно-следственную связь и роль фигурантов дела.

– Что же тогда делать?

– Я скажу, что делать, когда сам приму окончательное решение.

– Хорошо. Последний вопрос.

– Мы теряем время, – раздраженно возразил Дмитрий.

– Один только вопрос, – настойчиво сказал Максим.

– Хорошо. Только один последний вопрос.

– Почему ты нас просто не задержишь. Все-таки, объясни.

– Во-первых, эти так называемые «потерпевшие» плохие люди, и я не горю желанием защищать их права и сомнительные интересы. Во-вторых, вы оба – ты и Веселова, мне глубоко симпатичны, как бы это не прозвучало. И, наконец, самое главное – если я вас сейчас задержу, то никогда не узнаю всей правды, а я очень хочу ее узнать. Некий профессиональный интерес. Можно сказать, что задета моя профессиональная гордость, а главное здравый смысл и логика, на которую я привык опираться.

– И какая же правда тебя интересует?

– Это уже следующий вопрос. Узнаешь в процессе нашего дальнейшего разговора. Итак, мой первый вопрос по существу: ты по-прежнему утверждаешь, что Андрей Сергеевич продолжает наблюдать за твоим психическим здоровьем?

– Утверждаю. А что тут отрицать?

– Допустим. Как и когда вы встречаетесь?

– Он сам приходит, хотя мне эти встречи и беседы, я имею ввиду как пациенту уже совершенно не нужны.

– Что же ты мне мозги выворачиваешь? – прикрикнул Дмитрий и стукнул кулаком по столу. – Ты знаешь, что Андрей Сергеевич умер тридцатого января?

– Да ну, – усмехнулся Максим. – Это невозможно. Нет, я от кого-то уже слышал, что Андрей Сергеевич умер, но это бред. Какая-то нелепая ошибка. Иначе как бы мы с ним встречались?

– Ты у меня спрашиваешь? Бред говоришь? А наяву общаться с умершим не бред? Я был на станции скорой помощи и беседовал с бригадой, которая констатировала смерть, я был в морге, я беседовал с участковым, который оформлял протокол по факту смерти, я был у его супруги, я был, в конце концов, на его могиле. Он мертв, он однозначно мертв и похоронен. Никакой ошибки здесь нет и быть не может.

– Это невозможно, – тихо возразил Максим.

– Что? – спросил Дмитрий.

– Я говорю, это невозможно. Он жив, – возразил Максим чуть громче.

– Что невозможно? – прикрикнул Дмитрий.

– Я говорю тебе – он жив, – громко сказал Максим и встал со стула.

– Ты что больной?! – спросил Дмитрий и тоже встал, схватив Максима за ворот футболки. – Ты больной, я спрашиваю? И кому это я собираюсь помогать? Психу и его подружке.

– Убери руки! – прикрикнул Максим, отдернув руки Дмитрия. – И смени тон. – Андрей Сергеевич жив и сегодня ты сможешь в этом убедиться. Раньше не судьба была спросить?

Дмитрий обреченно опустился на стул, отпил наконец остывающий кофе и тяжело вздохнул.

– Это какая-то клиника, – отчаянно сказал он, закрыв лицо руками.