Виртуальный дракон

Потапыч меня потом многому научил. Как и где ягоды собирать, как рыбу в ручьях ловить и все такое. В гости к себе в берлогу приглашал. Мы пили с ним забродивший мед. Оно, конечно, хорошо посидели, только домой мне надо было бы пешком после этого добираться. А я решил, что ничего, можно и за руль сесть, то есть за штурвал. Я ведь все-таки воздушный транспорт. Нет, до своей горы-то я долетел, но немного мимо замковых ворот промазал. Снес одну башенку. Не башку (она, кстати, у меня всего одна), а башенку. В замке. Потапыч взялся потом достать в деревне у людей стройматериалов (конечно, не за так, за бочонок меда) и мы вместе эту башенку заново отстроили. Потом отмечали, на этот раз у меня в замке. Снова пили забродивший мед. Теперь Потапыча понесло. Я ему предлагал остаться у меня переночевать, а он ни в какую. Эх, Потапыч, Потапыч… Конечно, он на ступеньках не удержался, и кубарем с горы моей скатился. Слава Богу, цел остался. Руки, ноги, голова — все на месте. Хотя, с головой, конечно… Зато теперь от моей горы к его берлоге очень неплохая просека проложена. А снесенные деревья Потапыч в деревне у людей, опять же, на мед выменял. Но мы пока решили ничего не отмечать, подождать.

Я от Потапыча узнал не только о том, как еду добывать. Он рассказал мне все, что знает про этот мир. Появился я, оказывается, в совершенном захолустье, далеко от столицы. Оно и к лучшему, как объяснил мне Потапыч, вблизи столицы слишком много народу живет. Увидит кто-нибудь живого дракона, — слухи мгновенно расползутся, экскурсии и экспедиции косяком пойдут, житья не дадут. А то и вовсе поймают, посадят в зоопарк, в клетку. Будут люди со своими детьми приходить по воскресеньям и пялиться на меня. От людей, как утверждает Потапыч, вообще надо подальше держаться — не верит он им.

Они, конечно, разные бывают, люди. В целом неплохие. Но в последнее время появилась новая их разновидность — называется «рыночник». Сами они на рынках не торгуют, но все время говорят о каких-то «реформах» и «честной собственности». Что такое «честная собственность» и «реформы», Потапыч представляет весьма смутно, но утверждает, что после разговора с такими людьми он всегда пересчитывает свои бочонки с медом. Поскольку я впоследствии познакомился с некоторыми красивыми женщинами — людьми (об этом вы скоро узнаете), то примерно представляю себе, что такое «формы».

Как-то потом я рассказал об этих «формах» Потапычу, но он ответил, что «реформы» — это, скорей всего, все же нечто другое. Гораздо менее привлекательное.

Сам Потапыч к людям более менее притерся, и к нему привыкли во многих местах, но все равно, отношения несколько натянутые. А уж если люди дракона увидят, тут уж черт их знает, что от них можно ожидать — все, что хочешь, выкинуть могут.

Хорошо, если зоопарком отделаюсь, а то еще могут объявить чудищем тоталитаризма, а это совсем труба. Ни за что не отмоешься.

Но у Потапыча есть и один очень хороший знакомый из людей. Зовут его Магикус. Они давно друг друга знают, и Потапыч хорошо к нему относится. Магикус — волшебник и работает в местном Университете профессором. Среди людей этот волшебник ходит в чудаках.

После разговора с Потапычем я решил, что мне надо обязательно встретиться с этим Магикусом и обстоятельно с ним поговорить. Судите сами, о себе я ничего не знаю (кроме того, что дракон, что драконы имеют обыкновение появляются вдруг сами по себе из ничего, и что дюже мед любят трескать — по крайней мере, один из них), о мире этом знаю только то, что рассказал Потапыч. Он, конечно, отличный малый, всегда готов помочь, объяснить то, что сам знает.

Меду, опять же, треснуть не дурак. Но… Не в обиду моему косолапому другу будет сказано, знает он маловато. А этот Магикус — волшебник, в Университете работает, а там, поди, дураков не держат. Он должен что-то знать о драконах. По крайней мере, почему они вдруг берутся ниоткуда. А для меня это вопрос не праздный. Судите сами — если драконы вдруг могут ни с того ни с сего браться, то не исключено, что они могут и пропадать просто так! А это уже очень неприятно.

Во-первых, я просто хочу пожить. Во-вторых, даже если драконы исчезают не в никуда, а, исчезнув, появляются где-то снова, меня это тоже не устраивает. Мне нравится жить в этом мире, вдруг в другом меда не будет?… Потапыч, опять же. Я уже успел к нему привязаться, он мой друг. Одним словом, мне обязательно надо разобраться, кто такие драконы, откуда берутся и куда деваются. То есть мне надо встретиться с этим Магикусом. Он должен мне помочь. Я так и сказал Потапычу.

Потапыч некоторое время сидел, почесывая шишку на своей огромной голове, которую он заработал после памятного медопития у меня в замке. Наконец он решился.

— Ладно, уговорил. Хотя еще раз хочу тебе сказать, что с людьми лучше знаться поменьше. Нельзя им верить.

На следующий день рано утром мы отправились с ним в поход к Университету. Идти решили пешком.