Виртуальный зять из деревни Гадюкино

– Оно и видно, каким вырос. Незаконнорожденный, бастард. Разве Вы воспитали настоящего мужчину? Заботливого отца? Кобель он! Только закон бумеранга никто не отменял! – Алёнка гневно посмотрела на свекровь и выбежала из её квартиры. Наивная, она поехала туда, чтобы найти поддержку у матери Вадима.

Наверное, скрывать от близких то, что он ушёл из семьи, Алёнка больше не могла. Первому, кому она призналась, был племянник Саша. Он периодически впадал не просто в уныние, а в тоску и апатию, не зная, чем себя занять в опустевшей без мамы квартире. И считал себя несчастным, жалуясь или мне, или Алёнке.

– Саша! Это ты несчастный? У тебя вся жизнь впереди, у тебя есть квартира, средства к существованию, перспективы. Это у меня сейчас такая тёмная полоса, что я не знаю, как и когда из неё выберусь. У меня муж ушёл из дому…

– Дядя Вадим? Серьёзно? Да я не могу в это поверить! Влюбился? Как может женатый человек с двумя детьми посмотреть на другую женщину с вожделением? У него, что, нет никаких мозгов, моральных устоев и принципов? Нет, это невозможно! Бросить детей ради шлюхи? Ради спорта? Алён, а почему ты до сих пор молчала? Я бы не жаловался тогда на свою жизнь. Чем тебе помочь?

– Ничем ты, Саша, не поможешь. Родители меня поддерживают, спасибо им. Иначе бы я просто свихнулась. Дети до сих пор не знают, думают, что папа в командировке. Мы так устали от лжи! Я ему уже прямо говорю, что пора им открыть правду. Кивает, соглашается, но и в прошлый раз, когда с ними встречался, так и не осмелился поговорить. Трус и лжец! Как я могла не разглядеть его? Считала порядочным и надёжным человеком. А с другой стороны, я так боюсь этой правды! Дети скучают, начинают сами о чём-то догадываться, но страдают молча. Максимка ночью просыпается с таким диким криком, что будит даже дедушку с бабушкой. Ему снится, что папа погиб. Он всхлипывает, дрожит, не может потом долго успокоиться и уснуть. Приходится класть его с собой. Уткнётся в моё плечо и затихает. Утром ничего не помнит.

– Тётя Алёна, я знаю, как им плохо, хотя был совсем маленьким, когда отец ушёл. Я потом долго ждал, что он вернётся… Не дождался. Сейчас я простил его, или думаю, что простил, но никаких чувств к нему не испытываю. Он для меня чужой человек. Извини, что я так о твоём брате говорю. Но это так. И ничего уже не изменишь. Неужели Вадим не понимает, что его ожидает? Мне всегда казалось, что он любит детей, тем более, что вы их семь лет ждали. – Саша взъерошил волосы и не знал, куда от волнения деть руки.

– Спасибо тебе за сочувствие, – Алёнка была не просто тронута, она была удивлена рассуждениями двадцатипятилетнего племянника, – ты прав, в сорок лет мужик не должен себя так вести. Теперь я сомневаюсь, что рядом со мной жил мужчина. Тряпка он! И этим воспользовалась любовница. Ничего, все наши с детьми слёзы ей отольются! А мы будем жить! И жить будем хорошо!

После разговора с племянником Алёнка решила, что детей нужно чем-то отвлечь. Мы посовещались с Александром и выделили ей деньги на бассейн. Два месяца я, вместе с ней и детьми, ездила в один из лучших в городе спортивно-оздоровительных клубов. На что Светлана заметила:

– Вот интересно получается! Когда с нами папа жил, мы почти никуда не ездили и нигде не бывали. А теперь ездим в бассейн, на праздники, в кино, в цирк! Может быть, без папы и лучше? Хотя я по нему всё равно скучаю…

Что можно ответить восьмилетнему ребёнку? Снова лгать и изворачиваться? Душа моя этому противилась, я отшутилась и перевела разговор на другую, безопасную тему.

Егор в последнее время у нас стал появляться чаще, чем раньше. Сначала он даже не спрашивал, где Вадим, зная, что тот на выходные уезжал на соревнования. Потом, чувствуя настроение сестры, начал догадываться, в чём дело. И, наконец, спросил её прямо:

– Алёна, что-то я давно не вижу Вадима. Вы с ним поссорились?

– Нет, я с ним не ссорилась, он нас бросил, – снова слёзы и пересказывание истории с самого начала. Я не могла слушать всё это в сотый раз, извинилась и ушла по делам. Егор потом мне высказал претензию, что мы с папой молчали, как партизаны.

– Если Алёнка просила никому пока не говорить, что мы должны делать? Сынок, прости меня, я не могла ей причинять боль. Ей и так тошно. Ты видишь, как она похудела? Уже на 15 кг. В бассейне подружки заметили и спрашивают рецепт похудения, она отшучивается. Теперь и там знают причину и сочувствуют нам всем. Детей жалеют. Одна Даша до сих пор ничего не знает. Я спрашивала Алёнку, почему она не хочет поделиться горем с лучшей подругой, но та и сама не знает. Говорит, что время не пришло…

– Мам, а ты в курсе, что Алёнка хочет уйти на квартиру?

– Что ты сказал? На какую квартиру с двумя детьми и без денег? Ты знаешь, что она сейчас не может работать? Мы с папой кормим всю семью, тот подонок денег выделяет с гулькин нос. Нерегулярно. Алёнка не спит, почти ничего не ест, сил у неё ни на что нет, а дети пока в неведении, что отец сбежал, словно трус… Что она выдумала? Ты не знаешь, кто её надоумил?