– Ладно, авось завтра еще пригодится, надеюсь, не завянет, – цинично успокоил себя мужчина, нажимая на газ.
Ира, на ходу скинув пиджак и туфли, бросилась в спальню к дочкам. Лизка сидела на кровати в объятиях старшей сестры и выла. Не плакала, не кричала, а именно выла. Безудержно, как маленький раненый зверь. Ира схватила дочку, прижала крепко-крепко, пытаясь разделить эту истерику. Они закачались, ища утешения друг в друге, и Ира завыла на пару с девочкой, оплакивая конец своего брака и предательство.
Наконец, вой сменился рыданиями, затем всхлипываниями. Ира погладила дочку по голове, вытерла зареванное личико. Они уже могли разговаривать:
– Зайка, что случилось?
– Мам! Я проснулась и вспомнила, что тебя нет дома. И подумала, что и папы нет. И испугалась, что вы поссорились и мы никому не нужны, и папочке не нужны, мам! Мне так страшно, мам!
Ира вздрогнула. Господи, что же они натворили с Валерой?! Бедные их дети! Ира была уверена, что никто ничего не заметил, но она не приняла в расчет необъяснимую детскую чувствительность и сильную привязанность Лизы к папе. Иногда ей казалось, что отец и дочь живут на одной волне и связаны невидимой ниточкой.
– Лиза, девочка моя, с чего ты взяла? Откуда у тебя такие мысли? У нас с папой все хорошо, – Ира качала дочку и нашептывала в ухо то, во что сама не верила.
– Аня дала мне почитать Еву, ну, блогера, там пост был, ну, рассказ. Про девочку, от которой папа ушел. Вот я и подумала – а вдруг и наш папа уйдет?
– Ну мало ли чего пишут! Ты всем верить будешь? Или мне поверишь, своей маме? И папы от детей не уходят! Разве ты этого не знаешь?
«Надо контролировать, что читают девочки», – подумала Ира. И ей придется поговорить с Валерой о том, как им жить дальше. Ради детей.