Вирус

— В ней, Ваня, мало кто силен. Парадокс квантовой механики заключается в том, что уравнения, описывающие поведение элементарных частиц, допускают их нахождение одновременно и слева, и справа, и спереди, и сзади. И эти уравнения работают. По ним рассчитали миллионы нужных, не очень нужных и даже совсем ненужных вещей — атомную бомбу, например. Эверетт разрешил парадокс: он допустил, что частица находится в этом месте — скажем, слева — только для наблюдателя этого мира. В это же самое время та же частица может находиться и находится в другом месте — справа. Другое местонахождение частицы — другой наблюдатель, другой мир. Множество миров, очень похожих друг на друга, которые отличаются на самую малость, в нашем случае только положением этой частицы. Каждый мир — ветвь Древа Времен, и развивается она по своим законам, сообразно положению нашей частицы, — профессор замолчал, попивая чай и давая собеседнику время переварить услышанное, и лишь после долгой паузы продолжил: — Природа, создав множество миров, должна была позаботиться о возможности взаимодействия их между собой.

— Вы считаете, что обезьянкой, прыгающей по веткам этого древа времен, должен стать человек? Славка, например, или Дмитрий? — Пугачев грохнул кружкой об стол, расплескав остатки чая.

Профессор пожал плечами, вливая в себя очередной глоток божественного напитка, удовлетворенно крякнул.

— Ваня, я тут подумал, если… — неожиданный звонок мобильника вынудил его замолчать. Он забыл обо всем на свете, когда на маленьком дисплее высветилось самое красивое в мире имя.

— Здравствуйте, Галочка!

Трубка секунду помолчала и незнакомым мужским голосом бесцеремонно спросила:

— А вы ей кто?

«Ни здравствуйте, ни до свидания. Хамовато, однако», — профессор, мгновенно раскаляясь, приготовился выплеснуть на невидимого собеседника скопившееся за утро раздражение. Но тот, видимо, почувствовав свою ошибку, попросил:

— Представьтесь, пожалуйста!

— Зови меня Джон, приятель! — молодой скуластый американец, коварно улыбаясь с экрана телевизора, достал из-за спины бейсбольную биту и навис над маленькой испуганной китаянкой. Очередная жертва кровожадного маньяка громко завизжала.

— Анатолий, выключи ты этот бред! — прикрикнул Дмитрий.

Зайдя с балкона, он сканировал соседские квартиры в поисках подключенного к Интернету компьютера. Утро началось необычно (проснулся, спас деда Трофима), но теперь забуксовало, потянулось обыденно и нудно.

Анатолий ткнул пультом в сторону телевизора.

— Наши корреспонденты в Израиле сообщают, что ракетные обстрелы со стороны Палестинской автономии… — сухой речитатив ведущего новостей сменил безумные женские вопли.

Продолжая поиски сети, Дмитрий наткнулся на ноутбук Славкиного отца, но тотчас забыл об Интернете. Необычайная картинка промелькнула в его голове. Стараясь вернуть исчезающее видение, он прикрыл глаза, сосредоточился и попытался различить, что происходит этажом ниже. Сменил диапазон восприятия и тут же услышал, как бьется человеческое сердце; увидел, как расширилась грудная клетка; почувствовал, как теплый поток воздуха заполнил легкие. Пугачев-старший, точнее, его трехмерное анатомическое отображение, подняло руку и… Тьфу ты! Жидкость просачивалась в желудок по запутанному кишечному тракту. Тошнотворное зрелище. То, что внутренности едва заметно светились, усиливало неприязнь.

Дмитрий сменил угол зрения, изображение обрело цвета, стало объемным, и из молочной мглы показался еще один светящийся силуэт, в котором он без труда узнал профессора. В отличие от «блеклого» хозяина квартиры, он пылал всеми цветами радуги. Красный цвет возбуждения плавно переходил в тяжелый пурпур тревоги. Разглядывая пылающее буйство красок, Дмитрий читал человеческие чувства. Чужие эмоции, просачиваясь в сознание, вызывали непривычное ощущение, похожее на стыд.

Похоже, Тромб ощутил его смущение.

— Подглядываешь, напарник?

— Стучаться нужно.

В голове громко скрипнула дверь, и вслед за этим прозвучала отчетливая барабанная дробь:

«Тук. Тук. Тук».

— Заходи! — засмеялся Дмитрий, прикрывая свои мысли подобием зеркальной накидки. Ему очень нравились вольности, которые позволял мысленный разговор с бойцом.

Вновь скрипнула дверь.

— Растешь, напарник! Температуру отрегулировал, тело усложнил: мозг, сердце, печень и даже структуру волос изменил. Будь осторожнее, просчитать последствия столь быстрого изменения ДНК невозможно. Результат может быть самым неожиданным.

— Но я ведь еще человек? — Дмитрий замер, ожидая ответа.

— Думаю, да!

— Что будем делать? — неосторожно переходя в звуковой диапазон, Дмитрий тут же услышал ответ Анатолия:

— Да я за любой кипиш. Хотя лучше воровать, чем охранять — прибытку больше!

Выключив телевизор, телохранитель хрустко потянулся.

— Наверное, ты прав. Хватит охранять! Пошли к Пугачевым, почаевничаем! — Дмитрий посмотрел под ноги и едва не закричал. Чернильные языки безграничного отчаяния, просачиваясь сквозь бетонную перегородку, поднимались над полом. — Что-то случилось! — воскликнул он и бросился к выходу.