Вирус бессмертия

На этот раз Гар и в самом деле был поражен, и на его костлявом лице появилось выражение почти детского изумления и благоговения. Взглянув на него, мисс Фри удовлетворенно хмыкнула.

— В этом что-то есть, правда? — она сжала ему локоть. — Каждый раз, когда я сюда прихожу, меня озноб пробирает. Это как миллион рождественских елок, или как фейерверк, или… — Ей не хватило метафор. Словно невзначай, она легонько прижалась к Гару, как прижимается к любимому девушка, притихшая перед огромной тайной звездного неба.

…Главный контрольный пульт Индикатора Возбужденности Соединенных Штатов представлял собой огромный, в сто пятьдесят футов, кусок круговой стены просторного зала. Основание Стены было черным, как смоль, и на этом фоне выделялась гигантская географическая карта Штатов и Территорий, обведенная сверкающей белой линией. Но поражали не фантастические размеры карты. Дыхание перехватывало от зрелища пляшущего, искрящегося, переливающегося, мерцающего водопада из полумиллиона крохотных цветных огоньков, который струился по ее поверхности. Голубые и красные искры, белые вспышки, желтые проблески, зеленые, оранжевые, коричневые, фиолетовые оттенки и сотни других, не переставая, дрожали на огромном пространстве, покрывая его многоцветной рябью…

На небольшом возвышении у основания Стены Гар заметил несколько вращающихся кожаных кресел. Сидевшая в одном из них знакомая фигура в костюме из плотного твида приподнялась. Соломон Уизерс улыбнулся Гару и Друсилле.

— Гар, мой мальчик!

Уизерс соскочил с высокого кресла и прыгающей, словно у беззаботного школьника, походкой направился к Митчеллу. Мисс Фри он по-отцовски похлопал по спине, но руки не убрал, и все время, пока разговаривал с Гаром, рука его покоилась на талии девушки.

— Поражены? — он широко улыбнулся.

— Очень. Я и представления не имел…

— И это только Главный пульт. Кроме него, большое число пультов поскромней установлено у нас и в других секциях. Каждый из них охватывает более мелкие части страны. А все эти различные цвета — уверен, знаете уже об этом — представляют собой, так сказать, различные длины волн эмоционального возбуждения всей нации в каждый данный момент, всю, так сказать, шкалу чувств и настроений, от вялого неудовольствия до дикой радости и того гнева, в припадке которого, — голос доктора Уизерса зловеще упал, — совершают убийства. — Он внезапно нахмурился и через плечо поглядел на Стену.

— Гнев… — проговорил Уизерс тяжело и задумчиво.

— Что вы сказали, доктор? — встрепенулась Друсилла.

— А? Нет, ничего, ничего. — Он перевел разговор на другое. — Ну, как вы относитесь к нашему другу, мисс Фри?

— Прекрасно, — лояльно вставил Гар.

— Великолепно! Только теперь я возьму его на свое попечение, дорогая Друсилла. Можете быть свободны.

* * *

Они прохаживались взад и вперед вдоль мерцающей бесконечными огоньками Стены: доктор — важно вышагивая, сцепив руки за спиной, Гар — легко ступая чуть позади, напряженно пытаясь вникнуть в смысл слов Уизерса.

— Кризис, — говорил доктор, — кри-зис. Вот что в конечном итоге утвердило эту идею, Гар. Целых два года после окончания войны я и мои коллеги умоляли правительство принять на вооружение систему, которая бесстрастно и точно докладывала бы об эмоциональном состоянии нации, но эти остолопы и слушать нас не хотели. Ни кливлендские беспорядки, ни кровавое восстание в Калифорнии не смогли открыть им глаза на то, что такая система нужна, нужна, как воздух. Но рано или поздно они должны были прийти к пониманию этой необходимости. Мы живем в такое время, Гар, что того и гляди вспыхнет пожар. Наша страна никогда не знала времени более ужасного. Война, скажете вы, но война — это было не то. Страшным образом, конечно, но война только освежила наши чувства…

Гара передернуло.

— Бороться, убивать, мстить, — продолжал вещать Уизерс, — все это здоровые и ясные направления человеческих эмоций. Но война кончилась и воцарился хаос. Все время учащающиеся беспорядки, анархия, взлеты и падения возбужденности. Потом грянул кризис, и Индикатор стал нужен, как никогда. Необходим! — Уизерс замолчал и перешел на обычные разговорные интонации.

— Вы, конечно, записываете все это на магнитофон?

— Что? — Гар с трудом, одним ртом, улыбнулся. — А… Простите, я совсем забыл…

Он сунул руку в карман пиджака и тронул механизм, который там лежал.

— Все в порядке.

— Да, — повторил доктор, — кризис. Индикатор стал сразу настоятельной, всем очевидной необходимостью. Метод, который позволяет проследить все чувства, по мере того как они охватывают человеческий организм, эффективнейшее средство, позволяющее обнаружить и ненависть, зреющую среди целой группы людей, и жажду насилия задолго до того, как они достигнут опасной точки. Провозвестник преступления, который предупреждает о надвигающейся угрозе мятежа, мой Индикатор дает нам в руки первоклассное средство для обуздания самого дикого зверя — человеческих чувств…

В полном восторге от собственного красноречия он замолчал и сунул в рот сигару.