Вирус для богов

— А ты сам когда видел своего сына, Савдот? — вступил в разговор до сих пор молчавший щуплый Пастак. — Помнится, все девушки в округе сохли по нему. Где он теперь, твой Хушдеп? Слышал я, что хозяин лавки со специями получил зуботычину от своего сына, когда бросился к нему с объятьями, встретив его на площади перед ратушей. То же мне сынок — гордость своего отца, щедро угостил его палкой по спине.

— А дети? Помните, сколько бегало сорванцов на базаре: по ватаге возле каждой лавки, — тоже вставил своё слово в разговор сидевший напротив Савдота Хишт. — Теперь один только Тисс ошивается возле лавки со сладостями. А всё потому, что живёт с больной бабушкой, которая не может позволить себе баловать внука сладкими орешками. Отца и мать ведь отобрали год назад кандидатами в Касание. Нет, Савдот, о нашем существовании Боги даже не догадываются. Просто грабят народ, лишая нас самого дорогого — нашего будущего, наших детей. Никакая это не честь — божественное касание, а язва на теле нашей планеты.

— Хватит сквернословить, неблагодарные охансаки, — уже багровея от злости, почти прорычал Савдот. — Сами-то живёте за счёт них, — указав головой на меня, сказал он, затем, уже обращаясь ко мне, добавил: — В этот раз тебе отказали, парень, в следующее касание примешь в себя душу нечеру и уйдёшь на небо. Встретишь там моего Хушдепа, скажешь ему пусть простит этих безмозглых и побольше пошлёт влаги на их поля.

— Лучше беги в лес, — сказал, повернувшись ко мне, Хишт. — Говорят, туда не дотягиваются щупальца нечеру. Проживешь больше. Лучше жить с сархами, чем отдавать своё молодое тело божеству. Впустив в себя его, ты перестаешь быть собой, отказываешься от родни и друзей. Тебя уже нельзя будет назвать человеком.

— Пусть согласие и дружба воцарятся между вами, достойные отцы, — ответил я четвёрке за соседним столом. — Не подскажите, что случилось вчера ночью с юной девушкой из храма? Как мне её найти?

— Забудь о ней, парень, ничего хорошего её не ждёт. У жрецов руки на расправу скоры, — выразил общее мнение Лой. — Тебе и в правду бежать отсюда надо, если это была твоя девушка.

Откланявшись четвёрке спорящих друзей и поблагодарив хозяина корчмы за отменное мясо, я отправился назад в лачугу Ксандра.

Прямо за моим домом возвышался гребень из песка и скал, меж которых угадывалась тропа, куда я и поспешил направить свои стопы с надеждой увидеть новый мир с высоты. Я на удивление быстро и уверенно шёл по песку, видимо, моё тело обладало достаточной силой и сноровкой. Вскоре, без проблем с дыханием, я оказался в проходе между двумя скалами. На обычной почве подъём такого типа занял бы у меня минут сорок с несколькими остановками для отдыха. На этот раз мне хватило лишь пятнадцати минут, и я даже не почувствовал усталости.

Вы когда-нибудь наслаждались видом с высоты? Это просто потрясающе! С гребня открывался фантастический панорамный вид. На севере и востоке простирается пустыня, а на юге она плавно переходит в нагорье. Если смотреть прямо на запад, спускаясь с гребня, можно увидеть реку, берега которой поросли камышом. Ширина реки впечатляла, около 300–350 метров. Но мой взгляд привлекла не река, а великолепный храм, который я видел раньше на картине. В реальности он оказался более впечатляющим — это истинное чудо, созданное тысячами рабов и рабочих. Храм был действующим. На террасах можно было видеть жрецов со своими помощниками, на хозяйственных постройках слева от храма тоже работали люди. Вдоль пандуса строились вооруженные воины, отражая солнечные лучи блестящими золотыми шлемами, браслетами и нагрудными украшениями. Особую охрану составляли стражники, охраняющие вход в святилище, расположенное в основной пирамиде храма.

В реке я мог бы увидеть свое отражение. Вода не только источник влаги, необходимой для жизни всего живого, и дом для миллиардов амёб, бактерий и других организмов, но также является отражающей поверхностью, которую можно использовать как зеркало.

Глава 3 Несравненная Мата

Спуск к реке представлялся мне простым и лёгким, но почему-то я медлил, словно студент, который не подготовился к экзамену и стоит перед дверью профессора. Я продолжал оттягивать время, разглядывая храм. Возможно, вы подумаете, что я уговаривал себя не спускаться к реке, и, возможно, вы будете правы.

У меня была веская причина не идти к реке прямо сейчас. Вдруг на террасах начали бегать маленькие фигурки людей, и я понял, что эта суета связана с каким-то экстренным событием. Это не было похоже на то, что сбежал раб или проник вор, и не было признаков дождя или бури. Погода, как говорят лётчики, была идеальной — ни единого облачка, миллион на миллион. Люди продолжали суетиться, иногда указывая в мою сторону.