Вирус для богов

— Ты же знаешь, мудрейшая, что моё слово крепче этих стен. Неужели ты сомневаешься в моей верности? — Канот с трудом сдержал ярость, осознавая, что харвинг говорит правду. — Ты скажешь, что я давно не вёл войн и прячусь в норе, как крыса. Но годы не сделали мои мускулы слабее, а в сердце моём не угасло пламя ненависти к шайке воров, крадущих тела людей Зардаста! Я и сам понимаю, что наделал глупых ошибок. Я был воином, а мудрым владыкой, к стыду моему, не стал — не моё это место, мне тесны чертоги дворца, я тоскую по ветрам морским, по грохоту волн и ярости, текущей по жилам во время битвы, — то ли жаловался, то ли оправдывался владыка.

— Рада слышать речи воина, прямые и честные, как копьё! — поддержала старинного друга Великая. — Есть у меня задумка, которая может сработать. Помнится, у Хартона — благородного царя сахтмийского — дочь на выданье. Молода и красива — младшая дочь прекраснейшей из дочерей земли сахтмийской — царицы Нурии. Она рождена двумя годами ранее старшего птенца твоего. Их брак ещё более сблизит ваши народы. Сахтмийские воины сильны, и их крылья не хуже ваших борются с морскими ветрами, — Вика поняла, что попала в точку, и продолжила. — Пошли с посольством своего сына в морскую столицу Сахтмии, учиться ратному делу и полётам морским. Ты поразишь несколько целей одним выстрелом: и союзника получишь могучего, и наследника своего воспитаешь в духе великих царей, и дочерью ласковой станет тебе невестка. Пусть твой сын передаст Хартону, чтобы готовил войско, готовое к назначенному часу выступить к пещерам святых костров. А в том, что два юных сердца воспылают чувством друг к другу, у меня сомнений нет, — почти убедила владыку Вика.

— Ты права, я и сам хотел отправить сына подальше от его избалованных друзей, — Канот с радостью ухватился за дельное предложение. — Возможно, это поможет ему избавиться от заблуждений, и он вернётся домой уже настоящим мужественным воином, готовым защищать наш народ.

— Так и будет, владыка, — подтвердила Великая Выбирающая. — А теперь слушай внимательно, потому что от того, насколько хорошо сработают твои воины, будет зависеть успех нашего общего дела — того, о чём мы говорили за кострами Предтечи.

Глава 10 Пленница

Юные представительницы двух рас весело смеялись, сидя у окна в хижине Леи. Причиной их радости был разговор о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами, который так живо интересовал девушек.

У прекрасной лесной нимфы не было личного опыта общения с представителями своего народа, но она обладала богатым воображением и острым язычком. Она с лёгкостью подшучивала над Матой, которая с восторгом рассказывала о достоинствах своего избранника. Особенно их смешило то, как Ксандр неумело пытался скрыть свои нежные чувства к очаровательной спутнице.

На самом же деле Лея, видя, как краснеют щёки рассказчицы, а в глазах появляются искорки нежности, за своим весёлым смехом старалась скрыть свою грусть от боли, испытываемой ею, от подлости некогда обожаемого мужчины. Она была настоящей дочерью своего народа, и поэтому вопрос выбора между девичьим счастьем и благополучием племени перед ней не стоял. Измена Осмуна больно ранила её влюблённое сердце, но её душа, в отличие от жаждущего власти мужчины, оказалась куда чище, а характер сильнее. Из таких девушек впоследствии получаются женщины — берегини, через которых проходит связь поколений, они обладают женской мудростью и чуткостью, позволяющими им оберегать свою семью, а через почитание своих корней и сбережение традиций направлять всё племя по истинному пути.

Весёлое настроение юных красавиц было нарушено появлением в хижине Осмуна. При виде его беззаботность мгновенно улетучилась. Визит этого коварного заговорщика не предвещал ничего хорошего. К тому же высокомерный сын правительницы лесных людей никогда раньше не заходил в жилище прислуги, к которой он относил Лею.

— Пойдём со мной, пустынная женщина. Старейшина Сария послала за тобой. Твоему мужу нужна помощь. Они сейчас в пещере тролля, поспеши, идти далеко, — сказал Осмун раздражённо, но с твёрдостью в голосе, которая не допускала дальнейших расспросов. Мате ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Мату одолевали сомнения, ведь она прекрасно ощущала своего мужчину. Их связь, возникшая в священном для зардастанцев месте, приобрела для девушки космическую силу. Даже находясь вдали от любимого, она весь день ясно чувствовала его радость от овладения магическими навыками. Не было ни тревоги, ни боли. Космос подсказывал ей, что с её мужем всё в порядке, но зачем же тогда сын Сарии лжёт?

Мата шла за ним машинально, боясь показаться неблагодарной, ведь она ясно слышала слова о помощи. С каждым шагом по каменистой тропе она всё больше осознавала, что идёт в западню, ловко расставленную гнусным изменником.