Вирус либерализма: перманентная война и американизация мира

Но ни этот проект правящего класса США, ни американская идеология, которая сей проект обслуживает, не являются чем-то «несокрушимым». Если получится так, что этот проект — в котором полностью отсутствует стратегическое видение — будет претворяться в жизнь на протяжении определенного периода времени, он приведет только к еще большему хаосу, который с каждым разом будет требовать все более жестоких методов контроля. И если Вашингтону понадобится, он перестанет поддерживать своих союзников, поскольку союзнические отношения всегда подразумевают способность идти на компромиссы. Марионеточные правительства, вроде правительства Карзая в Афганистане, функционируют, пока восторг перед военной мощью позволяет верить в «непобедимость» Соединенных Штатов. Но и Гитлер так рассуждал.

Строго говоря, одним из самых слабых мест в американском мышлении, сформированном историей и идеологией США, является отсутствие долгосрочного расчета. Этот образ мышления реализуется в чем-то сиюминутном, при этом по поводу данной сиюминутной задачи собирается огромное количество информации. Считается, что сделать непосредственный выбор можно исключительно путем анализа «настоящего», «прошлое» отвергается как нечто бесполезное (выражение «это история» — американский синоним выражения «не важно»). Будущее при таком мышлении всегда воспринимается как простая проекция настоящего. Это объясняет популярность таких идиотских текстов, как книга Хантингтона «Столкновение цивилизаций». Подобным же образом живший во времена религиозных войн XVI века автор мог бы прийти к выводу, что Европа обречена на саморазрушение или же, по крайней мере, что одной из двух сторон (протестантам или католикам) удастся покорить весь континент.

Идея того, что история полна переломами, образовавшимися в результате обострения движущих ею противоречий, чужда американской мысли. Ей также чужда и идея того, что после этих переломов историческое развитие идет в том направлении, которое не заложено ни в одной из проекций прошлого в настоящее.

Поэтому американский империализм станет несравнимо более варварским, чем прежние формы европейского империализма. Помимо интересов капитала, за которые отвечали их вовлеченные в империалистические авантюры государства, британцы и французы обладали интеллектуальными средствами, позволявшими им «размышлять об Империи в долгосрочной перспективе». Сравнение того, что они создали на Африканском континенте — при всей его неприемлемости, — и полного провала Вашингтона в деле управления своей мини-колонией (Либерия) свидетельствует о скудости американской политической мысли. Единственным принципом и целью, которыми руководствуется Вашингтон в своей новой имперской политике, является быстрый грабеж. При сравнении пятнадцати миллионов долларов скорой дополнительной прибыли (от разграбления нефтяных ресурсов некоторых стран, например) с тремя сотнями миллионов жертв со всеми вытекающими из этого последствиями для будущего выбор будет сделан в пользу скорого обогащения.

Американская идеология и мысль не годятся для экспорта. Несмотря на успех «американизации», в европейской мысли начала проявляться спасительная реакция на нее, усиливаемая абсурдным и лишенным четкого направления насилием американского проекта («перманентная война»).

Милитаристский выбор Соединенных Штатов угрожает всем. Он вытекает из той же логики, какая была и у Гитлера — путем военного насилия изменить существующие экономические и общественные отношения в пользу сегодняшних избранных людей (Herrenvolk). Этот выбор, насильно захватив центральную позицию, переопределяет всю политическую конъюнктуру, так как следование ему ставит под угрозу все, что люди могут достичь путем социальной и демократической борьбы. Добиться поражения милитаристского проекта Соединенных Штатов стало первостепенной задачей и главной ответственностью каждого.

Главная страна-изгой, как писал Уильям Блум, — это сами Соединенные Штаты. Они открыто отказались от обязательства уважать законность и права других, провозгласив свою приверженность единственному принципу — «кто сильнее, тот и прав». То, что режим, подчиняющийся механизмам демократии, вновь ради собственной выгоды берет на вооружение принцип, который с гордостью провозгласили нацисты, не является смягчающим обстоятельством, а напротив, делает это преступление еще более чудовищным.

Безусловно, борьба против проекта Соединенных Штатов может принимать разные формы. Она включает дипломатические аспекты (защита международной законности), военные аспекты (требуется вооружение всех стран мира с целью противостояния любой агрессии со стороны Соединенных Штатов; нельзя забывать, что США использовали атомное оружие, когда у них была на него монополия, и отвергли его использование тогда, когда этой монополии не стало), политические аспекты (в частности, это касается укрепления европейского присутствия и воссоздания движения неприсоединения).

Успех этой борьбы будет зависеть от способности людей освободиться от либеральных иллюзий.