Вирус лжи

Диана Викторовна не была знакома с Олегом. Как-то так вышло, что Генка был одинаково вхож в две компании. С одной стороны — Гришка Макаров и его сестра Наташа, моложе их на два года. Их дом, который твердой рукой вела Диана Викторовна, и другие ребята, с кем они собирались здесь, потому что «вот совсем не дело — шататься детям по улицам, впроголодь и по холоду».

И был Олег, очень закрытый, очень своеобразный, углубленный сам в себя, постоянно изобретающий новые программы, ищущий каких-то невероятных горизонтов, с которым можно было часами молчать, делая одно дело, и как раз Олег показал ему огромную вселенную мира программирования и возможности, открывающиеся перед человеком, который живет в цифровом формате. А вместе они хорошо дополняли друг друга, оттого и работа ладилась у них.

Но Олег не был человеком, который пришелся бы ко двору в их компании беззаботных балбесов — или, скорее всего, компания не заинтересовала бы его. И Генка любил приходить к нему домой, где они, наскоро перекусив, принимались «летать» — так это называл сам Генка, а для Олега это было его обычное состояние. Но в обычной жизни Олег был закрытым и очень уязвимым, и Генка это отлично знал, а потому даже не пытался ввести его в ту, другую компанию.

И теперь Олег в больнице, а он, Генка, здесь, в доме Макаровых, сидит на кухне в Гришкиной рубашке и шортах и рассказывает Диане Викторовне о событиях прошедшего дня.

— Ужас какой! — Диана Викторовна вздохнула. — Ну, даст бог, мальчик поправится, завтра надо будет его обязательно навестить, я бульон ему сварю, съездим, Гена. Что ж он там один лежит, это совсем не дело. А потом, конечно, пусть переезжает к нам на дачу, освободим ему угловую комнату, если нужно мебель поставить. Совершенно не годится — жить в таком доме, я же видела эту клоаку, просто предместье Мордора, и это практически центр города, ужас!

— Это еще хорошо, что дверь крепкая оказалась. — Наташа, с влажными после душа волосами, вошла в кухню. — Мам, я поем — и спать, устала ужасно.

— Да, хорошо, что дверь там такая. Садись, доча, и ты, Геннадий, придвигайся ближе к столу, будем ужинать.

Она расставила тарелки, достала из холодильника миску с салатом, поставила на стол форму, наполненную ароматным мясом, запеченным в каком-то фирменном соусе, и большой кувшин свежеотжатого сока.

— Мясо берите, салат очень легкий, а сок из апельсинов, яблок и киви. Ужинайте, дети, а мне надо позвонить.

Диана Викторовна выплыла из кухни и направилась в свою спальню. Рассказ Геннадия очень обеспокоил ее, и зародившиеся подозрения заставили ее обратиться к человеку, который, она знала, и без нее очень занят, но по-другому она не умела.

— Здравствуй, Андрей Михайлович.

— Дина, солнышко, рад слышать.

Конечно, не надо было звонить — ведь знала же, что он будет рад и что это снова даст ему какую-то надежду, но если дети в опасности… Ну и что, что это уже практически взрослые дети и даже не все ее собственные, какая разница?

— Ты меня просто послушай, Андрей, — может, я фантазирую, но все это кажется мне странным донельзя.

Она обстоятельно рассказывает то, чему была свидетелем сама и что узнала от дочери и Генки. То, что они не поняли, а ее опытный и цепкий ум ухватил сразу.

— Очень это странно, Андрюша, — Диана Викторовна взволнованно ходит по комнате, прижимая сотовый к уху. — Грипп, да еще такой тяжелый, — при том, что Наташа уверена, этого штамма в городе не было, другая клиническая картина. Я своей дочери полностью доверяю, она профессионал. Так откуда там взялся другой штамм, только там и больше нигде в городе? Только в одном отдельно взятом доме? Наташа говорит, что дети там, скорее всего, тоже все больны — на момент осмотра они все уже покашливали. И за сутки — столько убийств. Что-то здесь ненормальное, Андрей, вот как хочешь, но что-то в этом есть подозрительное.

— Согласен. — На другом конце провода Диана Викторовна услышала вздох. — Я этим делом займусь прямо сейчас — хорошо, что еще в кабинете сижу, спешить-то мне некуда. Как, ты говоришь, фамилия того, кто там командовал сегодня?

— По-моему, Реутов.

— Ага, Реутов. Знаю такого, сейчас позвоню ему. Спасибо, Дина. Я с тобой согласен: в этой истории есть нечто очень странное. Как выясню, перезвоню, хорошо?

— Конечно, Андрюша, буду ждать. А то приезжай ужинать, у меня запеченное мясо и салат.

— Поздно уже. Давай я тебя завтра наберу, и встретимся.

— С удовольствием.