Вирус «Мона Лиза»

На мой удивленный вопрос, что он имеет в виду, Леонардо не ответил и молча ушел прочь. Чуть позже он вернулся со своими исследованиями по анатомии. Он показал мне страницы, где были изображены череп и лицо.

– Лицу можно придать форму. Сломать кость, потом срастить заново. То же самое касается кожи. Она растягивается, как свиные кишки. Представь, что ты заполняешь ее чем-то. Это осуществимо.

– Вмешиваться в творение Господа? – удивился я. – Никто не имеет права становиться на Его место!

И Леонардо снова расхохотался и сказал, что об этом он уже беседовал с lo straniero.

– Ученик наносит на картину краску, – сказал он, – неужели он таким образом становится на место своего учителя? Если мы возводим здание в соответствии с Божественными пропорциями, разве мы спорим с Господом при этом?

– Подумай о Вавилонской башне, – предупредил я его. – Господь не любит, когда к нему приближаются вплотную. Помнишь, что тогда произошло? Раздор и путаница.

– Господь? – отозвался он со странным блеском в глазах. – У нас есть lo straniero!

И он ушел, а затем снова принялся за работу.

Вынужден признать, что в душе моей зашевелились сомнения. Нужно будет поговорить об этом с lo straniero.

Дополнение: Салаи утверждает, что картины могут разговаривать. Боюсь, он окончательно утратил рассудок.

Второе дополнение: Я теперь не вижу, как девушки покидают мастерскую. Только как они входят туда. Полагаю, они тайком убегают ночью.

54. Мадрид

– Что это было? – Хелен наконец сумела выдавить из себя пару слов.

– Пожарная тревога, – отозвался Патрик.

Хелен почувствовала, что рукав у него мокрый. Пахло от него какими-то химикатами. Ее глаза по-прежнему слезились: воспалилась слизистая.

– Я стояла с сеньором Алегре перед «Моной Лизой», и вдруг…

– Я знаю, мы вас видели. Мы вернулись в кабинет директора, и нам сказали, что вы вместе отправились на выставку. Мы как раз нашли вас, когда внезапно появился этот дым. Слава богу, что я успел схватить вас, а Ральф вывел вас на улицу…

Хелен посмотрела вперед, на водительское сиденье. В этот миг машина повернула на стоянку перед отелем.

– Нам нужно вернуться в музей из-за Мэйделин! – запротестовала она. Ее колени все еще дрожали после пережитого волнения. – И из-за вашего отца! – добавила она, покосившись на Патрика.

– Не думаю, что музей сегодня снова откроется, – отозвался он.

– Директор будет меня искать, – напомнила Хелен, еще не успевшая оправиться после пережитого. – Мы ведь буквально сбежали оттуда!

– Я встретил его по пути на улицу и сказал ему, что мы вернемся в отель. Думаю, у него сейчас другие заботы.

Конечно, пожар для музея – ужасная катастрофа. Хоть бы с «Моной Лизой» ничего не случилось!

Они спустились в подземный гараж отеля.

– И все же нам нужно вернуться! – повторила она.

– В музее наверняка царит хаос! – заявил Ральф. – Думаю, там все перекрыто. Вы не видели отряд полиции перед зданием? Туда теперь не попасть.

– Не переживайте вы так, – добавил Патрик. – Всех посетителей эвакуировали. Если Мэйделин и мой отец были там, с ними все в порядке. Иначе нам бы сообщили. – Он посмотрел на часы. – Мы можем немного освежиться в отеле, а Ральфа я отправлю обратно к музею. Дадим ему фотографию вашей дочери. Если музей снова откроется и Мэйделин или мой отец появятся в поле зрения, он позвонит нам – и мы через несколько минут будем на месте.

Хелен захотелось поехать в музей одной и подождать там Мэйделин. Похоже, Патрик угадал ее мысли.

– А мы тем временем подумаем о том, где они могли остановиться в Мадриде. Если весть о пожаре в музее разойдется по городу, велика вероятность, что они туда уже не пойдут.

Это предложение показалось Хелен разумным.