Вирус ненависти

Лидуся, а точнее, Лидия Горева была капитаном милиции и работала в бригаде у Гришки. Владела боевыми искусствами и стреляла с завязанными глазами, попадая в десятку. Но это были не все ее таланты. Она имела особый нюх на цифры, могла вытащить нужную информацию из самой запутанной документации. Много раз ее переманивали к себе налоговики, но Лида была беззаветно предана своим ребятам и Петровке.

— Ради денег даже самая уравновешенная дама может рискнуть, — сказал Гришка.

— У них, Гриш, гражданский брак, значит, сам понимаешь, по идее ни фига ей не обломилось бы, все родителям, да и неизвестно еще, что в уставе у мальчонок прописано, может, его доля между другими хозяевами делится. Оно, конечно, при хорошем адвокате, да если подруга юрист… И, как я думаю, партнеры Потапова ее не обидели бы. Покопать, конечно, надо и точно разобраться, что у них там творится на фирме. А что с версией о нашем «любимом» госчиновнике?

— Работаем. Твой генеральный дал добро на разговор с ним. Завтра в двенадцать дня договорились встретиться. Предварительная беседа по телефону ничего не дала — никто не угрожал, никаких наездов и требований. Странное какое-то покушение, нелогичное.

— Гриня, нам срочно нужна рабочая версия, — тяжко вздохнул Беркутов, — и на свободе Игнатова Валентина Игоревна с чистой совестью сегодня осталась, потому что у нее стопудовое алиби: в это время, с часу дня и до без двадцати двух, у нее в гостях был участковый и откушивал ее божественные щи!

— Так! — сказал Гришка.

Они подняли рюмки и молча выпили.

— Так, — повторил Гришка и с нажимом, с преувеличенным подозрением поинтересовался: — Постой, а откуда ты знаешь, что «божественные»?

— Отпробовал!

— Что, берем взятки у подозреваемых?

— К тому времени она была уже не совсем подозреваемая. С участковым я, кстати, побеседовал, он все подтвердил. Ну, Гриня, и что мы имеем?

— Хрен мы имеем! Кто-то специально наводит нас на Игнатову. Он уверен, что у нее нет алиби, зато есть мотив, даже два — деньги и измена мужа. Либо это все-таки по линии госчиновника — маскировка замечательная в данном случае, — мы бы ее уже сегодня арестовали. Либо это связано с Потаповым, и кому-то очень надо его напугать, а не убрать. И этот «кто-то» Игнатову хорошо знает или специально узнавал ее привычки, чтобы подставить следствию. Я же говорю: не дело, а полная жопа!

— Ладно, Гриня, прорвемся, не впервой. Давай пройдемся по основным этапам на завтра.

— Сначала мне надо принять! — сказал Бывалый, разливая водку. — Как, кстати, дамочка?

Они выпили, закусили, и Артем поделился своим впечатлением:

— Как ты и сказал: спокойная, рассудительная, умеет сдерживать эмоции, все это выработано годами, в детстве была очень толстой и, видимо, доставалось ей от сверстников, вот и научилась скрывать чувства. Тридцать лет, восемь из них живет в Москве. Очень интересная женщина!

— Ну-ну! — язвительно заметил Гришка. — А ты, часом, не того? В смысле повело на барышню? Напоминаю: она проходит по делу о покушении на убийство!

— Да знаю я! — с досадой ответил Артем. — Что ты нервничаешь?

— Это я нервничаю?! — возмутился Гриша. — Это по твоей роже видно, что ты на дамочку запал. Первый раз тебя таким вижу, а знаю я тебя, заметь, очень давно. Эй, важняк, дама — основная подозреваемая по делу!

— Ладно! — оборвал его Артем. — Что мы имеем?

— Мы имеем два направления: Потапов и госчиновник. Будем копать, — сказал Гриша и тяжко вздохнул.

— Будем копать, — ответил Артем и, поддержав товарища, тоже вздохнул невесело.

— Тина! — закричал с порога Дениска и кинулся ей на шею. — Что ты пропала так надолго?

— Дениска, солнышко, я так рада тебя видеть! Дай я тебя расцелую!

— Только без лишнего у-сю-сю! — сразу стал вырываться он из Тининых объятий.

— Тинка! Говори немедленно, что случилось! — потребовала входящая следом за сыном Ритка.

— Вы с ночевкой?

— Ну конечно!

— Тогда мы пойдем на кухню, а Деничка найдет чем заняться.

— Мне же проще, я пошел за компьютер — вы меня не трогаете, я вас! Все довольны! Идите сплетничайте.

— Ну, не сын у нас, а золото! — рассмеялась Ритка и поцеловала в лоб «золото».

Дениска отправился играть, а Ритка с Тиной устроились на кухне.

— Ты что, до сих пор переживаешь из-за того, что его выгнала? — спросила Ритка, усаживаясь за стол и доставая телефон и сигареты из сумки.

Со своим сотовым телефоном она не расставалась никогда, даже на ночь клала его возле себя.

— Переживаю, но не потому, что его выгнала. Все думаю: почему я раньше с ним не рассталась? Знаешь, у меня такое чувство, будто я тяжесть непомерную с себя скинула, — призналась Тина.

— Слава богу! Проняло, наконец! А то я уже бояться стала, что ты с ним всю жизнь проживешь!

— Ладно, Ритуль, я знаю, что ты его недолюбливаешь. Я с этим в себе уже разобралась, об этом мы поговорим как-нибудь потом. Я, правда, с Людмилиным участием никак еще не примирилась, хотя мне ей спасибо надо говорить, что помогла все по местам расставить. Она сегодня приходила, пыталась что-то объяснить, но я еще не готова с ней разговаривать, мне время надо, чтобы ее понять.