Вирус ненависти

— Есть о чем! — Ритка разволновалась не на шутку, закурила торопливо. — Тина, когда ты о Беркутове говорила, у тебя даже глаза загорелись! Ты с этим Лешкой дурацким жила, потому что цены себе не знаешь, вбила в голову, что ты неинтересная женщина, и носишься со своим комплексом. Я тебя со сколькими мужиками знакомила холостыми, богатыми, а ты ни на кого не реагировала, все Леше долги отдавала за «великую честь», что он тебе, дурнушке, оказал! Ты даже не видела, как они все на тебя стойку делали! Идиотка! Ты же умница, красавица! Да! И не спорь со мной! Красавица! И нечего рожу кривить! Детство давно за горой, а ты все не очнешься! Слава богу, от козла твоего отделались!

Ритка раскраснелась, махала рукой с зажатой между пальцев сигаретой, злилась.

— Ритуль, ты чего разошлась? — удивилась Тина.

— Я все время, что ты с ним жила, молчала, теперь могу и сказать! Небось в больницу к нему побежишь?

— Нет, ему шарф предъявили для опознания, он, наверное, думает, что это я в него стреляла, от большой любви. Вдруг, увидев меня, перепугается и концы отдаст?

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, уходя от щекотливой темы и снимая напряжение, предательски и незаметно возникшее.

Их веселье прервал телефонный звонок. Тина, продолжая улыбаться, не вставая со стула, дотянулась и сняла трубку с аппарата, который висел на стене, возле стола.

— Да, слушаю вас!

Она услышала приглушенное ругательство на том конце, не разобрав, что говорят, повторила:

— Да, говорите!

В трубке было слышно только чье-то дыхание.

У Тины побежали мурашки по коже — она всем телом почувствовала, как через ухо, прижатое к трубке, в нее переливается чья-то ненависть!

Это чувство было таким явным и такой силы, что Тина, прикрыв глаза, ощутила, как нечто черное, липкое проникает в ее сознание, вызывая безудержный холодный страх… и понимание: ничего не кончилось, и объектом этой жалящей, мерзкой ненависти является именно она!

Тина бросила трубку, не выдержав напора этой черноты!

— Тина! Что случилось? — закричала Ритка и вскочила, уронив стул. — Очнись! Что-то страшное? Ты вся побелела!

Рита бросилась к ней, встала на колени и принялась трясти Тину за плечи.

— Рита, это звонил тот, кто стрелял, я точно знаю, — безжизненным голосом ответила Тина.

— Что он сказал?

— Ничего, сначала выругался, тихо так, еле слышно, и замолчал, только дышал.

— Мужчина, женщина?

— Непонятно, — находясь еще там, в булькающей зловонной чужой ненависти, растерянно ответила Тина.

— Так почему ты решила, что это он? Может, номером ошиблись? — Рита успокаивающе гладила ее по спине, и в глазах у нее плескался такой испуг, что Тина, посмотрев на подругу, немедленно пришла в себя.

— Он меня так сильно ненавидит, что я это почувствовала!

Рита в этот момент смотрела ей в глаза и поняла, что Тина не ошиблась. Рита почувствовала, как подруга дрожит, и тоже ощутила всплеск этой ненависти. И она испугалась!

— Тинка, звони Беркутову!

— Нет, — приходя в себя и изгоняя из тела чужую черноту, ответила Тина. — Что я ему скажу? Мне звонили и дышали в трубку?

Рита поднялась с колен, прижала к своему боку голову Тины и, неосознанно сильными, короткими движениями поглаживая ее по голове, пыталась обдумать ситуацию.

— Может, тебе уехать к родителям?

— Нет, Рита, это не выход. — Тина уцепилась двумя руками за Ритину руку. — Если это все направлено на меня, а не на Лешку или того дядьку чиновного, то мой отъезд ничего не решит. Когда я вернусь, все продолжится. А вот вам с Денисом надо уехать. Вы самое дорогое, что у меня есть, эта ненависть может зацепить и вас.

— Нет, мы никуда не уедем, — категорически отказалась Ритка. — Ты тогда совсем одна останешься! Мы что-нибудь придумаем!

Она поцеловала Тину в макушку и вернулась на свое место.

— Давай выпьем! Игнатова, достань нормальные рюмки, из этого же пить невозможно! Это не питье получается, а какое-то смачивание десен!

Тина поставила на стол другие стопки, побольше, Ритка разлили в них водку, и они выпили.

— Тебе надо быть среди людей! Завтра же выходи на работу!

— Точно! Завтра и пойду! — согласилась Тина, порадовавшись хоть какому-то продуктивному решению.

— Наверное, нам с Денисом надо переехать к тебе, на время.

— Нет! — решительно отвергла предложение Тина. — Вы можете попасть под раздачу, у нас ребенок, его надо держать от всего этого подальше. Я справлюсь сама!

— Не лучше ли тебе тогда у кого-нибудь пожить? У Сергея или у кого-нибудь из коллег?

— Нет, нельзя никого в это втягивать, они могут пострадать из-за меня!

— Тина, этот человек стреляет! Он пытался убить Лешку! — заорала Ритка.

— Тем более нельзя, чтобы кто-то еще пострадал! — спокойно возразила Тина.

— Может, тебе у твоего Беркутова пожить?

— Как ты себе это представляешь? — рассмеялась Тина. — «Я к вам пришел навеки поселиться!» Вернее, пришла?

— Да, некрасиво получается, — поддержала ее Рита, тоже рассмеявшись. — И все-таки… — Перестав смеяться, она задала самый главный вопрос: — Кто может и, главное, за что тебя так ненавидеть?