Вирус родной крови (формула предательства)

– Как такое можно понять, Сидор Климович? – сурово спросил Спектор. – Вы хотели построить своё счастье на чужой беде? Разве можно это понять? Тем более ваша профессия…

– Да, – согласился Булин, – к сожалению, вы правы. Я подлец и негодяй…

– Скажите, а какую опасность представляла Елизавета Фотеевна для вашего племянника? Наверняка же, он как-то обосновал свою просьбу?

– Сказал, что Брызгалова может очень серьёзно подставить и его, и меня.

– Каким образом? – удивился Спектор.

– Мол, если её начнут допрашивать, она может проболтаться, что я держал её в больнице незаконно.

– И чем же вам это грозило? – ухмыльнулся Спектор. – Выговором, увольнением с работы?

– Не только, – ответил Булин.

– Чем ещё?

– Миша предупредил меня, если я откажусь, то Брызгалову всё равно уберут, а потом и меня. Получилось так, что у меня другого выхода и не было. Я просто испугался.

– Почему же вы сразу не обратились к нам? Ведь наши сотрудники неоднократно приходили к вам в больницу.

– Не знаю. Сам не понимаю, как во всё это вляпался. Деньги мне были нужны, вот и… Иными словами, сволочь я законченная. Но, Александр Прохорович, я действительно в последний момент хотел отказаться от уби… от инъекции. Вот перед богом клянусь, – Булин перекрестился, – я передумал. Я хотел позвонить вашей сотруднице… Шаховой.

– А почему не позвонили?

– Не успел… Она сама приехала. Я так поразился… А вы что, арестовали Мишу? Это он вам всё рассказал?

– Пока нет, – ответил Спектор.

– А как же вы догадались, что я… что…

– Работа у нас такая, Сидор Климович – догадываться и вовремя принимать меры. Кстати, где может находиться ваш племянник?

– Вот это одному богу известно. Он никогда со мной на эту тему не говорил.

– Он не бывает по месту прописки?

– Нет, это квартира моего брата, но брат уже давно живёт за границей. Мы с ним не виделись уже лет пять. Квартиру он сдаёт, а Мишка так и остался там прописанным. Но он никогда в квартире не бывает.

– Чем занимается ваш племянник? –спросил Спектор.

– Тоже не знаю, – пожал плечами доктор. – Несколько раз в тюрьме сидел, но, как он говорил, по ложному обвинению. Вообще-то, мы с ним очень редко виделись. Я о его личной жизни, можно сказать, ничего не знаю.

– И как же вы согласились на такую авантюру?

– Не знаю, – тяжело вздохнул Булин. – Бес попутал.

– Вот люди, – хмыкнул Спектор, – все свои грехи, преступления чуть что, на беса списывают. Бедный бес, всех собак на него навешивают.

Снова раздался телефонный звонок. И снова это была Рюмина. Выслушав её, Александр Прохорович немедленно распорядился вернуть допрашиваемого в камеру, а сам направился в кабинет Макарова.

– Товарищ полковник, – доложил он, – мне нужны несколько крепких ребят. Срочно едем на объект, где был похищен Брызгалов. По-моему, ребята разгадали тайну его исчезновения…

40

Брызгалов не знал, что его сын погиб. Вот уже пятые сутки он сидел в каком-то тёмном подвальном помещении. На руках и ногах были надеты наручники, рядом с ним стояло невыносимо зловонное ведро. Еду ему каждое утро приносил кто-то в чёрном, невысокого роста, это были полбулки хлеба и бутылка отвратительной тёплой минералки. Иногда какие-то объедки – колбаса, котлета, картошка и прочее. Спал Фёдор Степанович здесь же, на голом полу. Каждый день после завтрака приходил пожилой сутулый мужчина и хриплым голосом спрашивал:

– Ну что, вспомнил, куда деньги спрятал?

– Да нет у меня никаких денег, я уже сто раз говорил, – жалобно отвечал Брызгалов. – Если вам об этом сказала моя жена, она просто не знала, что я пошутил. Я, если хотите, разыграл её. Хотел посмотреть на её реакцию.

– Слышали мы уже эти басни, – скрипел незнакомый голос. – Ты что, нас за дураков держишь? Надеюсь, ты понимаешь, что наше терпение не безгранично. Если до завтрашнего утра не скажешь, нам ничего не останется, как ликвидировать тебя…

– Ребята, – взмолился Брызгалов, – вот вам крест…

– Не перебивай, – мужчина больно пнул пленника ногой. – Я не всё ещё сказал. Так вот запомни, Ты не просто умрёшь, мы будем резать тебя на кусочки. Понял? Я спрашиваю: ты понял меня?

– Понял, – захныкал Брызгалов. – Только я честно говорю…

– Меня не интересует, что ты говоришь, – перебил мужчина. – Ты запомни, что я тебе сказал. А я слов на ветер не бросаю. Завтра увидимся. Пока.

Посетитель резко развернулся и растворился за массивной дверью, из-за которой доносились обрывки фраз то ли радио, то ли телеведущего: «…по итогам второй волны перепроверки допинг-проб спортсменов, участвовавших в летних Олимпийских играх 2008 и 2012 годов в Пекине и Лондоне, выявлены сорок пять новых случаев применения запрещенных веществ. Об этом сообщается в заявлении Международного олимпийского комитета…

…Считаю целесообразным обратиться с предложением к Олимпийскому комитету России – создать независимую, хочу подчеркнуть, именно независимую общественную комиссию, куда могли бы войти кроме российских специалистов и зарубежные эксперты в области медицины, юриспруденции, авторитетные общественные и спортивные деятели и специалисты», – сказал Путин на заседании правительства России»